Нет пути назад

Женщина сняла паранджу. Тридцать с небольшим, не красивая, но и не уродка. Довольно резкие, больше подходящие мужчине черты лица. Яркие, как звезды, черные глаза, миндалевидный разрез, очень красивые. Ухоженная кожа, короткая, явно сделанная превосходным и очень дорогим мастером прическа. Не девочка, но явно следит за собой, и очень хорошо следит. Не то что я, потрепанный жизнью тип с устаревшими представлениями.

– Уверена, – сказала она, – разрешите, я закурю…

Я пожал плечами.

– Извольте, сударыня. Зажигалки, покорнейше прошу простить, нет…

– У меня она есть, сударь, благодарю за заботу. Украла у мужа.

Зажигалка была из золота с инкрустацией. И гербом.

– Прошу прощения, сударыня, ваш супруг…

– Я Алиша Алим-хан, сударь. Единственная законная супруга Саида Алим-хана и мать его детей. А мой муж – изменник, заговорщик против Престола и британский агент.

Сказать даже нечего…

– Сударыня… – помедлив и покривив душой, сказал я, – я не имел чести быть представленным вашему супругу, Наследнику трона Бухары, и не имел удовольствия быть представленным вам. Однако хочу заметить, что обвинения, выдвинутые вами против вашего супруга, чрезвычайно серьезны. Даже если предположить, что ваш супруг неосмотрительно обидел вас…

– В нашем доме, – перебила меня женщина, – третий месяц живет британский шпион. Муж говорит всем, что это его дальний родственник. Он ростом примерно с вас, чуть-чуть пониже. Носит короткую бородку, у него несколько вытянутое лицо, он худощавый, длинные до плеч волосы, голубые глаза. Он очень любезен и даже как-то спросил моего супруга, почему я не сажусь за стол вместе с ними. Мой супруг объяснил ему, что по нашим традициям это не принято. Я слышала, как он говорит по-английски по спутниковому телефону с такой толстой антенной…

Твою же мать! Сноудон!

– Вас это интересует?

– Прошу вас, сударыня, продолжайте.

– Второй устроился к моему супругу водителем. Недавно. Примерно такого же роста, короткая стрижка, особых примет нет. Я слышала, как они говорили между собой по-английски, когда думали, что их никто не слышит. Он же закупает продукты, очень хорошо говорит по-русски.

Уж не тот ли это официант, который убил Толстого в Императорском яхт-клубе и едва не убил меня? Поверить невозможно…

– Вы очень наблюдательны, сударыня…

– В доме уже больше года проходят антиправительственные сборища, муж приглашает офицеров Гвардии. Они включают музыку и думают, что ничего не слышно, но я-то слышу, моя спальня как раз над тем помещением. Мой муж постоянно подстрекает тех, кто у него собирается, к мятежу. Один раз они говорили о том, что надо убить Ее Высочество и сделать государственный переворот. Он говорил, что надо это сделать, в то время как некоторые офицеры говорили, что убивать женщину – это бесчестно, это запятнает их всех и их дело…

Алиша горько усмехнулась:

– Они были русские, сразу понятно. Ни один из таких, как мой муж, не остановится перед убийством женщины, мы для них все равно что кусок мяса.

Я покачал головой:

– Сударыня, я много лет провел на Востоке, и…

– Да что вы знаете про Восток, – с неожиданной злостью сказала женщина и смяла недокуренную сигарету в пепельнице, – вы видите стеклянные небоскребы и оросительные каналы и думаете, что вы узнали Восток? Знаете, когда мой муж увидел меня? Только после того, как мы стали мужем и женой. Ему было все равно, какая я, понимаете? Я училась в медресе в Казани, он приехал туда и начал спрашивать нас про Коран. Я училась лучше всех… наверное, и ответила лучше всех. Или ему больше понравилась моя справка о здоровье. Как бы то ни было, мы стали мужем и женой, и только тогда он взглянул на меня.

Женщина закатала рукава платья:

– Посмотрите…

Я с ужасом увидел, что все ее руки покрыты синяками и царапинами. Часть царапин была совсем свежей, часть – уже старой. Но под кожей была желтизна и кровоподтеки, это значило, что повреждения наносились давно и систематически.

– Это сделал он, сударыня?

– Нет, это сделала я… – женщина снова горько усмехнулась, – он до этого не снисходит, я ему не нужна даже для того, чтобы бить. Когда мне совсем плохо, я царапаю себе руки до крови, и боль напоминает мне, что я до сих пор еще жива и что я – человек. Знаете, когда он единственный раз в жизни избил меня?

– ???

– После того, как я родила третьего ребенка, Ису. Я сказала, что больше не буду рожать, с меня хватит. Он ударил меня по голове, а потом долго бил ногами.

– Ногами?!