Нет ночи без звезд

Ночь была необычно холодной для кануна Белтейна. С моря дул резкий ветер. Даже сквозь толстые стены крепости Мирддин слышал удары волн. Сам он мучился от насморка и не чувствовал уверенности в своих силах.

Утер и его люди спали в укрытии. Было легко подмешать порошка сонной травы в единственную бутыль с вересковым мёдом: резкий вкус напитка отбил привкус зелья. И со всем искусством, которое дало ему зеркало, Мирддин внедрил в мозг Утера иллюзию.

А сам он идёт теперь по переходам крепости. Дважды пришлось ему прибегать к искажающим полям, чтобы остаться невидимым. Напряжение начинало сказываться на нём. В комнате впереди… Он остановился перед занавесом, закрывавшим вход, и снова начал создавать иллюзию.

Когда всё было сделано, он перевёл дыхание и двинулся вперёд. Храбро отдёрнув занавес, он вошёл. Если он действовал верно, женщина внутри увидит лишь своего неожиданно вернувшегося мужа.

В руке Мирддин держал небольшой свёрток с сонным порошком. Когда он даст ей под каким-то предлогом порошка, его задача будет выполнена.

Лампа старинного римского образца горела у кровати, сделанной в виде богато украшенного деревянного ящика со снимающейся крышкой. Но на кровати никого не было. Женщина стояла у окна, глядя на штормовое море. На её стройные плечи, чуть скрывая наготу, был наброшен плащ. Услышав шаги, она быстро оглянулась.

Испуганное выражение сразу исчезло. Она неуверенно улыбнулась, как будто не зная, в каком настроении находится вошедший.

— Милорд! Но… как ты пришёл сюда?

Мирддин облегчённо вздохнул. Иллюзия выдержала. Женщина видела герцога Голориса.

— Где же мне ещё быть? — спросил он. — Прекрасная леди, эта ночь не для войны.

Она отошла от окна, опустив край плаща. Теперь он хорошо видел, что она создана для радостей любви, хотя сам смотрел на неё без тени смущения, какое ощущал при виде соблазнительного тела Нимье. Герцогиня Игрена была действительно прекрасна, но красотой римской богини. Она смотрела на него, чуть улыбаясь, и он догадался, что во многом она правила старым лордом так же безраздельно, как Утер Британский страной.

Кончай эту игру, умоляло что-то внутри Мирддина. В этой комнате, пахнущей женщиной и жизнью, совершенно незнакомой ему, он бы так же неуверен, как олень, почуявший западню. Рука его двинулась к столику, на котором стояла высокая стеклянная бутылка, привезённая из-за моря, и два прекрасных кубка.

— Ночь холодна, — сказал он. — Я хочу согреться вином.

Игрена негромко рассмеялась. «Есть и другие способы согреться, лорд». — Она стыдливо указала на кровать.

Он заставил себя тоже рассмеяться. «Прекрасно, но вначале налей мне, пожалуйста, вина. А потом мы попробуем твой способ, чтобы определить, какой лучше.»

Она надула губы, но ждала, пока он не налил вина в кубки, потом послушно взяла один из них. Он сделал вид, что пьёт, а она опустошила кубок в несколько глотков.

— Милорд, ты необычно сдержан. — Она подошла ближе. и Мирддин ощутил аромат её тела. Не обращая внимания на свою наготу, она подняла руки и расстегнула плащ.

— Лорд, ты сегодня сам не свой…

Мирддин хотел отшатнуться, уйти от её рук. Усилием воли он сдержался. Поставив кубок, он взял её за руки и сжал их, взглянув ей в глаза.

Лицо её потеряло игривое выражение и разгладилось, как будто она больше его не видела.

Мирддин мягко отвёл её к кровати. Глаза её по-прежнему были неподвижны. Ложась на подушки, она даже не шевельнулась, когда Мирддин отошёл.

Окно полуоткрыто. Занавес и ставни откинуты. Мирддин удостоверился, что такими они и останутся. Женщина в постели сонно бормотала, и слова её предназначались не ему, а видению, которое он поместил ей в мозг.

Снаружи послышалось негромкое гудение. Мирддин быстро вышел из комнаты. Стражники его не видели.

Добравшись до своего наблюдательного пункта — холма перед крепостью Голориса, Мирддин обернулся. Ярко светила луна. В отдалении виднелись костры: там простой народ праздновал Белтейн. Он хорошо выбрал ночь: в крепости оставалось лишь немного постоянных обитателей.

Окно, выходившее в сторону моря, он не мог видеть. Да и не его это дело, что там происходит. Теперь нужно сохранить иллюзию Утера. Ощущая тяжкую усталость, Мирддин добрался до скрытого лагеря и долгие часы сидел рядом со спящими.

На рассвете Утер зашевелился. Глаза его открылись, по он не узнавал окружающих. Протянув руки, он пытался кого-то удержать.

Мирддин быстро вскочил. Кончиком пальца он коснулся головы короля, над и между глазами. И отдал мысленный приказ:

— Проснись!

Утер замигал и осмотрелся в сером свете. Зевнул и увидел Мирддина. Лицо его нахмурилось.

— Итак, колдун, твоё волшебство как будто подействовало. — Голос его звучал хмуро. — Ты выполнил обещание. — Ни торжества, ни удовлетворения не было в его тоне. И взгляд его избегал взгляда Мирддина.

И Мирддин понял, что, удовлетворив, как он поверил, свою страсть, Утер стыдился теперь своего поступка. И ему не хотелось видеть человека, которого он стыдился.