Нет худа без добра

Проживала в ней, как правило, одна семья с доходом средней руки. После революции недвижимость национализировали и передали в собственность ткацкой фабрике, где работали супруги. Поэтому соседями по квартире стали работники все той же фабрики. Все друг друга знали по работе. Комнаты имели приблизительно одинаковую площадь, что в значительной степени способствовало отсутствию разного рода претензий.

Дети росли во всех трех семьях. Непритязательные к жизненным условиям, Большовы ладили с соседями. Детский крик стоял в общем коридоре целыми днями, время, от времени перемещаясь то в одну комнату, то в другую, то в общую кухню. Дети дрались и мирились, никто не обращал внимания на эту чехарду. По вечерам женщины на кухне готовили поесть.

Перемывали косточки бригадирам и женщинам из бригады, начальникам цехов. Сетовали на отсутствие продуктов и высокие цены на рынке. Обсуждали свои заботы и проблемы. Здесь, на кухне, делились хорошим, и плохим. Многие вспоминают коммуналку, как общий дом, одну семью, которая жила общими праздниками, общими буднями. Часто соседи по квартире становились самыми близкими людьми. У всех имелись родственники, но они где-то там, докричишься ли им в случае беды? Еще вопрос. А эти, вот они за стеной, всегда рядом.

Мужики собирались своим, отдельным коллективом, в коридоре, благо ширина коридора позволяла подобные посиделки. Пристраивались на сундуке и около него. Старинный, обитый резными железными лентами, он остался от прежних постояльцев. Сначала его пытались выбросить, но эта затея оказалась абсолютно провальной.

Сундук невозможно даже сдвинуть с места, несмотря на то, что пустой. Со временем заполнили разным барахлом и оставили стоять на прежнем месте. Потом поняли его полезность, много функциональность, перестали раздражаться. Вот на этом легендарном сундуке, по мере возможностей, собиралась сильная половина квартиры для игры в домино. Проще говоря, мужики азартно забивали «козла». Так и жили. Дети носились по жилплощади сами по себе, женщины, занятые домашними делами, сами по себе, мужики, отдыхали от работы, сами по себе. В тоже время, вроде, как все вместе. Телевизоров то не было.

За прошедшие годы Иван с Надеждой дважды навещали родственников мужа. Всякий раз встречали их радушно. Надежду признали сразу. Да, и как не признать, когда дочурка растет. В деревне многое изменилось. Из-за голода, люди побросали дома и подались в город. Заметно расширилось кладбище. Кого белые убили, кого красные, кто сам от голода или болезни умер.

Гости тоже не с пустыми руками приехали. Пусть и небольшой подарочек, но привезли всем, уважили родню. Приезжали не надолго, в городе работа, дела. Их понимали. Всем приятно, когда семья воссоединяется, тем более, что считали Ивана сгинувшим в круговерти суетной действительности. А тут надо же! Работает на фабрике, жилье имеет в городе, жена завидная, девчушка растет. Все сложилось удачно, лучше, чем у кого-либо из родни. Вот тебе и Ванек!

Иван оставил адрес, по которому проживал в Самаре, родным и друзьям. Зачастили к нему гости. Один он в городе обосновался. У кого больше остановишься? Приезжали из деревни кто на ярмарку, прикупить необходимого товара. Кто по делам, кто просто по городу походить, на горожан и городскую жизнь поглядеть. Были и такие, которые на «разведку» прибывали. Ходили, узнавали о работе, о проживании, о ценах на продукты и одежду. Потом уезжали с концами, не решались с насиженных мест подняться.

Отметились супруги в родных краях Надежды. Не по хозяйски крепкий дом и землю бросать. Сами переезжать в тот дом не хотели, а вот продать, дело другое. Хозяйство у родителей жены было серьезным. Кроме самого шестистенка с пристройкой надворные постройки. Здесь тебе амбар, загоны для скота, сарай под инвентарь, конюшня и много еще чего. Прямой наследницей всего этого достатка являлась только Надежда.

Выбрали время, прихватили необходимые документы и отправились свои права предъявлять на законное добро. Только все непросто оказалось. За годы отсутствия хозяев, все имущество национализировали. Дом стали использовать под контору, постройки, какие разобрали и растащили по дворам, какие зимой в печи сожгли для отопления. Инвентарь попросту разворовали односельчане. Большовы искать правду не решились, доказывать властям право на недвижимость – себе дороже. Махнул рукой Иван на женино наследство и вернулся не солоно хлебавши в Самару. Зато живой и здоровый.

На шестом году совместной жизни у Ивана с Надеждой появился на свет наследник. Мальчишку назвали, в честь много лет назад расстрелянного белыми офицерами деда, Василием. Появление в семье сына, осложнило жизнь супругам. Машеньку водили на день в многодетную семью, где за ней присматривала хозяйка. У родителей нареканий к воспитанию и содержанию ребенка не было и они для себя решили, что и Васеньку по обоюдному согласию, определят туда же.