Нет кармана у Бога

Первая совместная проба первой травки заканчивается полным успехом. Мальчик одобряет инициативу отца и быстро втягивается в процесс. Сам же процесс обещает скорое развитие в направлении усиления воздействия дурмана на молодой организм и предпочтение более действенных средств для перехода на ту сторону реки. Включая концентрированные синтетические образцы вожделений. Одно не учитывается автором этой замысловатой комбинации: он и сам, ещё активней приёмного сына, подсаживается на эти способы получения дополнительной жизненной подпитки. И ему это нравится. И тогда он добавляет дозу, не каждый раз уже вспоминая о сыне. Жизнь приобретает новый окрас, где уже далеко не с той остротой припоминаются прошлые цели и задачи. Если вообще вспоминаются. Но приходит время заняться девочкой. Кажется, её нужно было совратить. Да, именно так и было задумано. И он, зарядив себя дозой, совращает её, маленькую и хрупкую. Только странное дело, непохоже, что девочка его обладает всеми признаками девственности. Или это просто дурной туман? Но, так или иначе, дело сделано. Его лишь необходимо доделать, и тогда останется совсем немного — поведать покойнице о том, как он за неё отомстил. А покойница всё чаще и чаще преследует его и торопит. Сразу после того, как всё закончится, она спустится к нему с небес, и снова заживут они счастливо и бездетно, как было всегда в их жизни…

Однако схема рассыпается. Дети, которых он приговорил, давно догадались о планах отца и затеяли встречную, не менее зловещую игру. Тем более осуществить её не так уж и сложно. Во-первых, потому что особых нравственных страданий со стороны девочки быть не должно, поскольку она и так уже давно состоит с приёмным братом в интимных отношениях. Во-вторых, мальчик всё это время лишь умело подыгрывал отцу, создавая иллюзию того, что основательно подсел на дурман, а на деле оставил за собой лишь лёгкую травку, употреблять которую начал ещё задолго до плана отца. И в-третьих — завершая нашу историю — оба они, братик и сестричка, располагают безусловными фото-видео-аудио доказательными факта вовлечения их приёмным отцом в наркоманию и сожительство.

Вот так вот, господа присяжные заседатели! Но это, если дойдёт до суда и приговора. Впрочем, детям этого не нужно, как не нужны и опекуны. Куда как проще стать во главе нового семейного образования и под угрозой шантажа распоряжаться по собственному усмотрению условным попечительством приёмного наркомана-отца, полностью подавленного, деморализованного и окончательно подчинённого воле приёмных детей.

Всё! А тираж? Даже не скажу сразу, какой. Наверное, охрененный, как всегда! Подарок к полтиннику, читателю и себе. Ну, сами посудите, сюжет-то каков — от Шекспира до наших дней! И ничто не забыто, никто не забыт. Жизнь-смерть, любовь-ненависть, вера-предательство, дурь тяжелая — дурь лёгкая, и краем небеса зацеплены, чтобы всё по-честному. Ну и убойный финал, как без этого, плюс права на кино через телевизор, плюс творческая встреча на Эльбе! Эхма!

Но возвращаюсь к девочкам моим. Гелке в этом году в школу, значит, пора ей съезжать из ахабинского дома, где провела без малого пять лет, и перебираться сюда, на Фрунзенскую, под отцовское крыло. Да и Никуське самой тоже давно пора определяться, думать об учёбе, и так все сроки прошли, всё, наверное, забыла, чего знала. Пять лет белку нашу на природе пасла, воспитывала, поднимала, личной жизнью жертвовала. От няньки отказалась, сказала, и речи быть не может, папа, какой ещё там чужой человек в доме! Да ни боже мой! У нас что, мало своих? Да я всю жизнь, можно сказать, об этом мечтала, чтобы воспитывать родное дитя. Зато посмотри, что теперь имеем с тобой?

Смотреть и правда было на что. Как и иметь. Скуластое, узкоглазое, тонкогубое, с гладко натянутой бархатистой кожей цвета спелого персика, от которой дневной свет отражается, оставляя на лице после себя сияющие круглые медальки, обворожительное существо с мягким, покладистым, в старшую маму-сестру, характером, с призывно острыми балетными плечиками и по-детски костлявыми коленками, с тонюсенькими запястьями и точёными щиколотками, с мелко накрошенной сыпью трогательных веснушек вокруг носа и по рукам, с прямыми, один к одному, блестящими, вороньего колера, волосами, пахнущими ахабинским домом, Инкой и кокосовой стружкой, — дочь известного писателя Дмитрия Бурга, она же сестра Вероники и Джазира Раевских, она же в недавнем прошлом детдомовская «засранка» колымского разлива. То есть — тьфу! — калмыцкого. Короче, любимица и красавица, обмененная пять лет назад на чиновничью благосклонность в связи с широким обнародованием литературного и кинематографического произведения под одноименным названием «Стельки из Песца». Плюс немного денег.

Однако нужно отметить, несмотря на удовольствие быть рядом с детьми, и некоторое неудобство в связи с обратным переездом в Москву части семейства, которое я всё же теперь должен был испытать. Что и произошло, собственно говоря.