Нет чужих бед

Кисти рук напряглись, оживая и повторяя знакомое движение. Тело отозвалось и стало рассказывать о себе — сперва нехотя, затем все полнее и подробнее. Изоэ постепенно осознал: он лежит на правом боку. Нелепо вытянувшись, поджав левую руку к груди. Точнее, рука привязана и неподвижна, чем-то ограничена от шеи до самых пальцев. Зато вторая свободна. Можно ощупать непривычно мягкую ткань одежды, тонкое покрывало, заменяющее обычные в подземных городах плотные стеганые одеяла. Рядом находится живое — Рыся. Бровные волоски хорошо различают ее тепло, что заставляет еще сильнее задуматься. Для ребенка — слишком велика. Да и излучает жар странно. Вроде немного, а словно светится…

Определенно: она не и'наэ! Едва ли вообще человек. Хотя… Кого считать людьми? По мнению Рыси, он тоже едва ли человек. Если порыться в ее памяти, то люди рослые, крепкие и бескрылые. Владеют магией — сообразить бы, что это такое. Живут довольно долго и уже много веков не конфликтуют с иными расами. Какими это еще — иными?

От попытки восстановить в сознании облик этих рас Изоэ замутило. Слишком непривычно и чужеродно. Восприятие мира у Рыси странное. Явно более полное и глубокое, чем его собственное. К тому же смещено внимание. Для нее важнее цвет и форма. А для него — запах и вибрация.

Нет, надо успокоиться и отгородиться от ее мыслей и от резковатой, порывистой, очень подвижной энергии. Обдумать более насущное. То, что сказано прямо сейчас. Интересно, кто такая Корол'эва? Наверное, старейшина, происходящая из незнакомого рода Эва. А город чужих существ зовется Тиэс'а. Видимо, так…

Пошарив по кровати, рука неуверенно дотянулась до горячего и сияющего — пальцев Рыси. Тронула их, скользнула по тыльной стороне ладони. Суматошно, три раза подряд, ощупала — пять? Более коротких, чем у и'наэ, довольно тонких, имеющих большую широкую ладонь.

— Попробуй сесть, — предложила Рыся. — Тебе можно.

— Потшее… — Язык слушался не лучше, чем руки. Изоэ упрямо зашипел и начал сначала, разбивая длинное слово на слоги: — По-че-му не мо-гу сомо-о… смо-о-от…

— Глаза, да? — догадалась Рыся. — Здесь слишком яркий свет. Выдержать — скорее всего выдержат. Но пока ты был без сознания, постоянно беспокоился и напрягал крылья. Хотел взлететь, а вверху потолок. Да и крылья у тебя…

— Сзнайу-у. — Проклятые губы еле шевелились. — Нхе-ет, сломаны.

Последнее слово, самое страшное, удалось выговорить точно, без единой ошибки. Потому что оно — приговор. Изоэ рвался на поверхность, мечтал взлететь. Он выжил в холоде и был спасен. Но, увы, остаток дней проведет как все. На ногах. Только на ногах. На жалких подпорках, спотыкающихся о каждую неровность пола.

— Трудно было отрастить их заново, — вздохнула девочка. — Мы не знаем, какие они у вас от природы. Уцелело лишь два обломка, у самых плеч. Потом Лисс — это наш с мамой мальт — нашел еще кусочек. Рисунок теперь другой, все другое. Ты не обижайся, мы сделали как сочли правильным.

Изоэ резко, одним движением, сел. Левая рука отозвалась острой болью. Нога подломилась и мучительно вывернулась в колене. В висках зазвенели назойливые зуммеры, перед глазами поплыли темные круги. Мелочи! Он что, сможет летать? Знакомые жесты ничто по сравнению с проснувшейся радостью, которая и помогла восстановить контроль над телом. Речь вернулась, слух восстановился, заработало в полную силу обоняние, расправились вибриссы.

— Я буду летать? Когда?

— Не сегодня, — капризно фыркнула Рыся. — У нас дела. Ты себя контролируешь? Не станешь напрягать крылья?

— Я, Изоэ из рода Айа, живший до вчерашнего дня в городе Зинн'э, полностью подчиняюсь разумным распоряжениям своей няни по имени Алесия, — ровным тоном пообещал Изоэ, вежливо кланяясь. — Мы не помним себя лишь в первые часы после Становления, а позже обретаем полноценный взрослый самоконтроль.

— Хорошо, я тебе верю, — торжественно согласилась Рыся. — Ты взрослый и умный. Справишься и со светом, и с тем, что я — не такая, как твой народ. Совсем другая.

Изоэ согласно кивнул. Горячие пальцы Рыси тронули широкую пленку, полностью покрывающую голову от макушки до самого носа. Прилегание стало неплотным. В щель хлынул свет, золотой и восхитительный. Сознание пошатнулось, готовое упасть в радость и утонуть в ней…

Но Изоэ сдержался. Сжал зубы, прикусил губу и стал дышать медленно, изо всех сил стараясь сохранить неподвижность. Пальцы мяли покрывало, словно цеплялись за него, тонкое, но надежное. Прохладное, обычное, простое. Он спокоен. Он взрослый и разумный. Контролирует себя и больше не допустит глупостей, совершая которые можно лишиться права на жизнь. Будет достойным доверия девочки Рыси и тех, кто ее здесь оставил.

Здоровая рука неторопливо скользнула по бедру, по груди, к голове. Пальцы осторожно ощупали пленку на лице. Поддели снизу и сняли, отбросили за спину. Свет ударил новым могучим потоком радости. Во второй раз выдержать оказалось проще. Изоэ прикрыл внутренние веки, ослабив яркость. Приопустил верхние, затеняя взор длинными ресницами.