Несущий смерть

— Значит, так: торговля идет в задней комнате кафе. Там дверь с засовом и проход через двор в салон — полагаю, на случай, если надо быстро смыться. Еще один путь — пожарная лестница. Обе машины зарегистрированы не на имена наших клиентов и на другие адреса — мы их сейчас проверяем.

— Когда вы их арестуете? — спросила Анна.

— Подождем пока, надо застукать их на продаже. Похоже, они ждут доставки — нашему человеку сказали прийти через час. А пока что оба уселись завтракать по полной программе!

— Но мы же знаем, что они торговали в Чолк-Фарм.

— Это утверждает ваш информант, но у нас нет отпечатков, совпадающих с теми, что хранятся в базе. На эту парочку ничего нет. Если верить нашему человеку, они могут быть очень опасны. Он говорит: они при оружии, а внутри полно бойцов. Мне потребуется поддержка, и если мы их возьмем, то хорошо бы с поличным. Допрос пойдет намного легче, если у нас будет что им предъявить.

Анна кивнула и взглянула на часы. Третий час. Она позвонила в отделение и узнала, что почти вся команда на выезде, но Гордон на месте. Он сообщил, что удалось выяснить кое-что насчет яхты «Вызов дьяволу». Ее продали лет восемь назад, и теперь она принадлежит чартерной компании, зарегистрированной на Мальте. Эта же компания сдавала яхту внаем Карло Симонетти, который оказался вполне законопослушным бизнесменом. Компания купила яхту, когда та стояла в Каннах, и яхта до сих пор совершает туда чартерные рейсы во время фестиваля. Имя Александра Фицпатрика в их документах не упоминается; яхту купили у человека по имени Стивен Андерсон. Возможно, это — еще одно из имен Фицпатрика; узнать о нем пока ничего не удалось, и запрос в паспортную и иммиграционную службы ничего не дал.

Анна пришла в отчаяние. Нет никаких результатов наблюдения за Джулией Брендон или за фермой в Оксфордшире; правда, появились сведения о «рейнджровере» с двумя мужчинами, который Анна видела на Олд-Уиндмилл, когда те разговаривали с Джулией Брендон и ее адвокатом. Вероятно, они отставники — армейские или флотские; машина взята напрокат в каком-то агентстве. Пока полиции не удалось установить имена мужчин, так как в качестве адреса компании указан номер почтового ящика, но работа идет.

Каннингам допросила Саймона Фейгана, который все еще обвиняет полицию в преследовании своей клиентки. Он показал, что предложил нанять двух отставников для защиты миссис Брендон от вторжения в ее личную жизнь. По мнению Каннингам, он не подозревает о том, что наблюдение возобновили. Вот, пожалуй, и все. Иными словами, нигде никакого движения.

Анна подумала, что у Саймона Фейгана могут быть личные причины для защиты Джулии Брендон — финансовые или сексуальные, скорее второе. Она спросила, не сообщил ли чего-нибудь нового Раштон, и с изумлением услышала, что следующий допрос проведет Ленгтон.

Около четырех Сэм наконец принял решение идти на штурм. Он получил два фургона с полицейскими собаками, натасканными на наркотики и оружие; вся операция строилась таким же образом, что и большой налет два года тому назад. Он все еще возмущался бесстыдством подозреваемых, занявших кафе и парикмахерскую, разогнанные два года назад. Наглость, глупость, ошибка в расчетах или неопытность — вот что это такое.

Анна ничего не ответила. Если эти двое торговали в притоне в Чолк-Фарм, значит, такова их обычная тактика — занимать идущие под снос здания. Судя по роскошным машинам, денег у них куры не клюют. А вдруг один из них — убийца Фрэнка Брендона?

Сэм повернулся к ней, поправляя микрофон:

— Ладно, выдвигаемся. При свете дня все же полегче будет.

Анна встала, но он жестом велел ей оставаться на месте:

— Наблюдайте отсюда. Не лезьте в мясорубку и не мешайте мне делать свое дело.

Анна нахмурилась. Она столько часов проболталась здесь, а теперь ей не позволяют присутствовать при аресте! Она страшно разозлилась, но возразить ничего не могла.

Неожиданно подъехали два фургона и заняли позицию перед домами, заблокировав выходы с обеих сторон. В то же время со стороны фасада и сзади появились вооруженные сотрудники отдела.

Глядя сверху, Анна видела, как на улицу вышли оба подозреваемых, держа руки на затылке. Женщины, которым не дали досушить волосы, резкими голосами выкрикивали оскорбления. Парикмахерши, облаченные в ярко-розовые халаты, тоже кричали, когда их выволакивали из салона. Всех поставили в два ряда вдоль тротуара. Офицеры-кинологи с трудом сдерживали скулящих и лающих собак. Потом вывели молодежь и тоже выстроили в ряд; после них вытащили двух накачанных парней в черных рубашках и брюках; парни изо всех сил упирались, пока на них надевали наручники. Людей выводили по двое, и вся эта картина странным образом напоминала Ноев ковчег.