Несущий смерть

Гонор поколебалась, затем пожала плечами и вышла в переднюю.

Взглянув на Гордона, Анна села рядом с ним.

— За кухней есть еще комната — кабинет или что-то вроде, — там компьютеры, мобильники… — понизив голос, отчитался Гордон.

Анна удивилась, что Гонор пошла звонить в переднюю, а не в комнату, о которой рассказывал Гордон.

— Фотографий там нет?

— Ни одной.

Странно — во всем доме ни одной фотографии. Услышав, что Гонор благодарит кого-то по телефону, явно завершая разговор, они замолчали. Гонор вошла в кухню:

— В кабинете его нет, он ушел около часа назад.

— Значит, едет домой?

— Не знаю.

— А нельзя позвонить ему на мобильный?

— У него нет мобильника — терпеть их не может.

Анна поднялась и взглянула на часы: шестой час. Она улыбнулась, поблагодарила Гонор и направилась к задней двери.

— У вас много сараев и подсобок.

— Да. Некоторыми из них мы пользуемся сами, а некоторые сдаем в аренду фермерам, которые время от времени ставят в них свои тракторы. Хотите пройтись по двору? Правда, там довольно грязно.

Раздался звук подъехавшей машины.

— Похоже, приехал муж, — сказала Гонор.

Профессор Дамиен Нолан, ростом выше метра восьмидесяти, был одет в твидовый костюм с рубашкой в клетку и толстым вязаным галстуком. Войдя в дом, он бросил на пол плотно набитый дипломат. Он был хорош собой: темные волосы чуть тронуты сединой на висках и бакенбардах, загорелый, подтянутый, вполне спортивного вида.

— Здравствуйте. Простите за опоздание: честно пытался приехать раньше, но пришлось утешать студента. — Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Как и жена, он держался свободно и непринужденно. — Не слишком рано для бокала вина?

Анна отказалась; он открыл бутылку и налил себе вина. Гонор смотрела на него с неприкрытым обожанием. Он остановился рядом с нею, положив руку ей на затылок.

— Я просто сгораю от нетерпения, — заметил он с улыбкой.

Анна принялась объяснять, для чего они приехали. Гонор, извинившись, вышла — ей нужно было проверить и закрыть на ночь курятник.

Дамиен занял место Гонор, Анна устроилась рядом с ним за столом и принялась задавать ему те же вопросы, что и его жене. Дамиена тоже потрясло известие о смерти мужа Джулии. Но он ни разу не встречался с Фрэнком и ничего не знал ни о Донни Петроццо, ни о прежнем партнере Джулии.

— Знаете, Джулия — роскошная женщина, но, по правде говоря, от нее сплошные неприятности. В те несколько раз, когда она у нас жила, я едва не умер от скуки. Говорить с ней не о чем. Ее интересует только она сама и ее тряпки.

— А ее дети?

Вопрос привел его в замешательство. Затем он пожал плечами:

— Я с ними не встречался. Признаюсь, это то, о чем… — Он помолчал. — Моя жена не может иметь детей, так что…

Анна заметила, что ему никак не удается пристроить под столом свои длинные ноги, и подумала, не мог ли он быть человеком в «мицубиси», но сразу же отвергла это предположение: здоровье у Нолана было отменное и никаких признаков ранения не наблюдалось.

Когда Гонор вернулась в кухню и подошла к раковине вымыть руки, Анна поднялась со стула.

— Спасибо вам обоим за то, что уделили нам столько времени, — сказала она, пожимая руку профессору.

Рукопожатие у него было крепкое. Она едва доставала ему до плеча.

— Звоните, если будет необходимость, — ответил Дамиен.

Ведя машину по темной в сгущавшихся сумерках улочке, Анна глубоко вздохнула.

— Приятная пара, — заметил Гордон.

— Да, очень.

— И красивая.

— Да. — Анна пожевала губами. — Но что-то мне у них не понравилось.

— Правда?

— Правда. Это место — просто идеальное укрытие.

— «Рейнджровер» у него еле дышит.

— Видела.

— И с деньгами у них, похоже, не очень.

— Не очень.

Анне не хотелось продолжать разговор. Чутье подсказывало ей, что за всей их непринужденностью и приятными манерами скрывается нечто иное. Надо бы проверить эту парочку — вот завтра с утра она этим и займется.

Анна вернулась в свой кабинет в девять вечера. Напечатала отчет и пошла в совещательную взглянуть на информационную доску. Ночная смена уже вывесила план работы на завтра, и Анна увидела, что Каннингам назначила очередное совещание на девять утра. Выходя из совещательной, она заметила свет в кабинете Каннингам и хотела войти, чтобы показать, что и в столь поздний час остается на посту. Подошла к окну кабинета, заглянула сквозь полуопущенные жалюзи — и замерла на месте.