Несущий смерть

Она спросила, почему он до сих пор не вызвал Ноланов.

— Может, это моя ошибка, особенно если тамошние наблюдатели такие же недоумки.

— Ноланы наверняка причастны к делу!

Теперь уже точно известно, что джип заезжал на ферму и что Дамиен, скорее всего, написал, как туда проехать.

Ленгтон шлепнул ладонью по сиденью:

— Опять предположения! Ничего нельзя предполагать! — Он сделал глубокий вдох, словно стараясь успокоиться. — Они в деле по самую шею, но нужно дождаться, пока у нас будут неопровержимые улики, которые выбьют почву у них из-под ног. До тех пор мы их не тронем — сидим тихо, наблюдаем и ждем.

— Чего?

Ленгтон помолчал, потом пробормотал, будто разговаривая сам с собой:

— Когда он объявится.

— Это тоже предположение, — так же негромко ответила Анна.

Неожиданно он откинул голову и рассмеялся:

— В яблочко!

Дальше они ехали молча, пробираясь вдоль забитых машинами улиц Вест-Энда. Некоторое время Ленгтон глядел в окно и вздыхал, потом велел шоферу поставить мигалку и пошевеливаться.

— Хотя торопиться нам особенно некуда, — проворчал он.

Через некоторое время резко наклонился вперед, потирая голову:

— Знаешь, если бы с Томми что случилось…

— С твоим пасынком? — спросила Анна.

— Нет, с моим сыном, — негромко усмехнулся он. — Если бы его украли, обидели, причинили зло — я бы не сидел и не разглагольствовал насчет того, кто кому что сделал.

— У нее не было выбора.

— Любящая мать криком бы кричала и требовала, чтобы детей нашли, объявили розыск — или сделали хоть что-нибудь! Или она знала, у кого дети, и, как я сказал, сама все устроила. — Он помолчал. — Она ведь призналась тебе, что отец второй девочки — Дамиен Нолан?

— Если бы детей увезли на ферму, она бы об этом знала.

— Может, их увезли не на ферму, а куда-то в другое место — и она знала куда; а это могло бы означать, что парочка собирается дать деру. Мы же думали, что раз она едет к М40, значит, направляется к ферме. Возможно, ради разнообразия, мы не ошиблись.

Ленгтон набрал номер на мобильнике и отдал распоряжение команде послать подкрепление наблюдателям на ферму и подключить местную полицию Оксфордшира, чтобы Ноланы оказались на ферме как в осаде и шагу не могли сделать без ведома полиции. Анна заметила, как он напрягся, слушая ответ. Потом выругался и сказал, что будет через десять минут. Закончив разговор, изо всех сил ударил кулаком по панели управления.

— Что случилось? — спросила Анна.

В этот момент они въехали на парковку отделения в Чолк-Фарм, и ответа Анна не получила: Ленгтон на ходу выскочил из машины и, невзирая на больное колено, помчался к отделению. Нажал код на двери и ринулся вперед по коридору, Анна за ним.

В совещательной было шумно, беспрестанно звонили телефоны. Фил поспешил навстречу Ленгтону:

— Он у Каннингам. Она выкладывает ему все, что нам на сегодняшний день известно.

Ленгтон уже сбросил пальто и бежал к кабинету Каннингам.

Анна до сих пор ничего не понимала.

— Что происходит, Фил?

— Приехал старший инспектор Джон Марло из отдела по борьбе с мошенничеством.

— Тревис! — взревел Ленгтон, жестом подзывая ее.

Постучав, он вошел в кабинет Каннингам, Анна — за ним. Взглянула на человека, поднявшегося навстречу Ленгтону, и остановилась как вкопанная.

Она на всю жизнь запомнила лицо, запечатленное камерой слежения в офисе Дэвида Раштона. Потом они безуспешно пытались сопоставить снимок со старыми фотографиями Александра Фицпатрика, найденными в Интернете: изображение было нечеткое, треть лица скрыта под бейсболкой. Эту же фотографию предъявляли служащим самых дорогих лондонских отелей, пытаясь установить, останавливался ли в них Фицпатрик. Все попытки оказались безрезультатными, и теперь она поняла причину: в камеру попало лицо старшего инспектора Джона Марло.

Маленький кабинет, казалось, стал еще меньше: Марло был крупный, ростом примерно метр девяносто, широкоплечий. Довольно длинные темно-русые волосы зачесаны назад и лежат так ровно, будто намазаны гелем. Анна и Ленгтон придвинули стулья к столу, и Марло рассказал им о мошенничестве, которое его команда расследует уже два года. К ним обратился один из клиентов Дэвида Раштона и сообщил о пропаже денег. Отдел начал операцию под прикрытием. Сотрудники встретились с другими клиентами, и дело постепенно начало проясняться. В результате долгой бумажной работы удалось установить, что Раштон использовал деньги клиентов, вкладывая их в фиктивные компании, а на самом деле переводя миллионы на собственные офшорные счета. Сейчас команда Марло как раз намеревалась заняться счетами Джулии Брендон.

Марло сообщил, что обратился к Раштону под видом потенциального клиента. Глубоким звучным голосом он спокойно говорил:

— Раштон назначил мне встречу у него в офисе около половины седьмого. Я намекнул, что речь идет о доходах от не вполне законного бизнеса. Его это не отпугнуло, — напротив, он сказал, что не будет задавать лишних вопросов, а расскажет о возможностях надежного вывоза денег из страны без всяких осложнений с налоговой службой.