Несущие смерть

Вздрогнув от боли при попадании, Кверешир тут же вскипел от ярости — психотоксины заставили его выронить пистолет. Но в следующее мгновение экзарх уже добрался до поднимавшейся на ноги Арбариар и пронзил грудь воительницы ударом меча. Мандибластеры её шлема бессильно плевались во врага, поднявшего перед собой насаженную на клинок Скорпиониду.

— Отдай душу моего отца!

Она принадлежит Мне.

Арбариар уже слышала эти тошнотворные, безголосые слова прежде, и сейчас они заставили воительницу поколебаться.

Кверешир, подожди…

Обеими руками Арбариар обхватила пробивший грудь клинок, пытаясь удержать лезвие, по которому она медленно сползала под собственным весом, рассекаемая надвое.

— Ты не должен вливать его душу в духовное единение Меншад Корум, — прошептала вождь Скорпиониды, и струйка крови побежала из уголка её рта. — Оно и так слишком близко от края бездны. Влальмерх принесет погибель твоему роду и навлечет тьму на головы нашего народа. Близится ужаснейшее из всех возможных будущих, в котором он разожжет огонь брани на Сайм-Ханне. От корабельной войны могут выиграть лишь непроизносимые создания.

Кверешир не мог поверить своим ушам.

— Ты смеешь оскорблять честь Саимрара?! Ты, которая могла обречь нас на целые эпохи войн и разрушений, принеся путеводный камень к сердцу мира-корабля?

— Возможно, но будущее, о котором ты говоришь, не предопределено, и это менее кровавый путь. Позволь Бесконечному круговороту очистить душу отца, вплести в неё нити добра. В этом единственная надежда, поступи так ради него. Пойди на осознанный риск.

Нет никакой Надежды, есть только Неизбежность, вновь зазвучали в их умах отзвуки отдаленного голоса.

Не в силах более сдерживать ярость, Кверешир вырвал клинок из тела Арбариар, разрубая её надвое и выбивая из нагрудника изумрудный путеводный камень. Склонившись над воительницей, экзарх проследил, как остатки жизни тихо угасают в её глазах. В неподвижной и крепко сжатой «Клешне скорпиона» лежала душа Влальмерха, мерцающая и непроницаемо чёрная.

Его сын молча смотрел на путеводный камень в руке сраженного врага, и нечто, порожденное внезапным отвращением, начинало шевелиться в глубине сознания воина, но было уже слишком поздно. Откуда-то извне в разум Кверешира просочились слова: Эта Душа Моя, она Отдана Мне Давным-давно.

Сын Влальмерха чувствовал, как голос обольщает его, понемногу вползая в психопластик брони и подчиняя тело.

Путь Экзарха Одинок, Жесток и Опасен. Ты — Меншад Корум.

Кверешир поднял путеводный камень отца, и, смирившись с неизбежным, отчаявшись и испытывая страх, вставил его в нагрудник древнего доспеха, рядом с душами тех, кто носил броню прежде. Тут же экзарх ощутил, как по духовному единению распространяется леденящий холод, и остальные его обитатели, жестоко страдая, отступают перед надвигающейся тьмой. Ужас сковал кровь в жилах Кверешира, почувствовавшего, как по телу скользит дух отца, бесповоротно слившегося с древней броней. Собственная душа сына Влальмерха, содрогаясь в отвращении, замкнулась в себе и окаменела от стыда, смешанного с кошмарной беспомощностью. Ничего более она не могла поделать, ведь разум экзарха уже соскользнул в бездну, и его помыслами овладел мрак.

Далеко от Сайм-Ханна, среди вихрей Ока Ужаса, тот, кто когда-то был Квереширом, ощутил движение гигантского звёздного корабля, входящего в Паутину.

Что посеешь, то и пожнешь. Тьма идет за тобой.

Подобрав с пола изумрудный путеводный камень Арбариар, Потерянный Воин отправился собирать урожай для своей королевы.

Саймон Джоветт КСЕНОЦИД

Пролог

Агра — «Сад Императора».

Имперское картографическое обозначение: Самакс-4. Сельскохозяйственный мир класса альфа. 1,75 % массы Терры. Один материк.

Климат: умеренный.

Плодородность почвы: высокая.

Содержание полезных руд, минералов и т. д.: низкое.

Открыт: М35.332.

Покорён: М35.375.

Потерян: М40.666.

Выдержка из «Алфавитного указателя катушек пре-ересевых картографических данных»

Том XXV. Либрариум Коллегиум Астропатика.

М41.572

— Папа! Иди быстрей!

Браель Корфе был в скотном сарае, когда услышал возбуждённый крик сына. Молох, молодой бычок, который, как надеялся Браель, заменит Магога, стареющего быка-производителя, вожака коровьего стада, захромал. Браель перевёл его в сарай, и сейчас обрабатывал следы бело-зелёной гнили, которые нашёл на переднем копыте.