Несущие смерть. Стрелы судьбы

Вовремя и кстати!

Стоит ли оплакивать себя раньше времени?

Да, флот Птолемея могуч, но разве сравнить его корабли с судами Полиоркета?! И не Деметрий, а египтяне ищут сражения, ибо армия Одноглазого подошла ныне к твердыням Пелузия и, обложив их, прорвалась к правому берегу Нила. Там, на юге, дочерна загорелые воины отца уже набирают в шлемы солоноватую воду отца африканских рек и плещут ею на алтари крылатой Ники. Если нынче флот Лага будет разбит, Александрия сядет на голодный паек, а у Великого Моря появится, наконец, один хозяин.

Перестав ощущать резь в глазах, Деметрий обвел взглядом корабли своей эскадры, и лицо его смягчилось.

– Мы справимся, Гегесипп?

Неприкрытая гордость, лишь чуть-чуть приправленная горчинкой тревоги, прозвенела в вопросе, словно не спрашивая, а утверждая, обратился к архинаварху Полиоркет.

И старый пират улыбнулся.

Не нужно сожалеть о согласии выйти в поход, которому – галикарнасец чувствует это – суждено стать последним! Заветнейшая мечта любого, состарившегося на палубе, – хоть раз поднять свой флаг на таком корабле, какие выстроены и оснащены по приказу Деметрия. О! У Антигона мудрый, умелый сын! Тяжелые звери моря под черно-алыми стягами Монофталма – порождение незаурядного ума…

Еще на суше, в китийском порту, оценил Гегесипп величие и мощь гептер* Полиоркета. Подумать только: семь рядов весел! Утяжеленная броня! Тараны, заостренные наподобие ножей! Такого еще не бывало! Задумывались, правда, многие, но мало задумать, необходимо и рассчитать!.. Было время, когда Гегесипп и сам мечтал о таких судах. Увы, ни мешки золота, истраченные на жалованье лучшим инженерам, ни опыты с моделями так ни к чему и не привели. Видно, богам угодно было, чтобы идея кораблей, чья мощь подобна слоновьей, а подвижность не уступает дельфиньей, раскрылась уму этого юнца, которым с полным правом гордится старик отец.

Гегесипп на мгновение помрачнел, вспомнив другого Деметрия, своего…

Проклятый Птолемей казнил бедного ребенка, казнил по навету, не имея ни доказательств, ни даже свидетельских показаний. Их и не могло быть! Мальчик был умный и послушный, он уважал дедушкины советы и, работая, никогда не оставлял очевидцев, способных развязать языки.

Мальчик был способный…

Мальчик – был.

И этим все сказано.

За Птолемеем Египетским числится должок, и не будь Гегесипп Галикарнасский самим собой, если сегодня этому гнусному длинноухому из Александрии не придется раскошелиться по-крупному.

– Мы справимся, Гегесипп? – повторил Деметрий, уже нетерпеливо.

– Тр-рудно… Но можно! – Галикарнасец вновь кривит губы в улыбке, больше похожей на оскал гиены. – Пор-ра стрроить кор-рабли, господин. Какое кр-рыло возглавишь ты?..

Стратег покачал головой, и слипшиеся от пота кудри шевельнулись, словно усталые змеи на висках Медузы Горгоны.

– Я? Нет, великий архинаварх! Перед тобою сейчас всего лишь Деметрий, рядовой боец морской пехоты из экипажа «Пифона». Не более того. Но и не менее, смею надеяться! Командующих крыльями изволь назначить своей властью…

И навархи согласно кивнули, а старый пират внятно цыкнул зубом, выражая полное удовлетворение решением стратега. Это было бы весьма неучтиво, окажись рядом сын Антигона Одноглазого Деметрий… Но вполне допустимо в присутствии обычного морского пехотинца, пусть и облаченного в пурпур.

– Пр-рекрасно!

Гегесипп взмахнул рукой, и навархи сошлись в круг над гладкой голубой доской, усеянной крохотными корабликами…

Заглядывая через плечи, Гиероним, которого никто сейчас не замечает, вслушивается, стараясь не пропустить ни слова. Будущие читатели полной, завершенной «Деметриады» не простят автору ни одной упущенной детали…

– Они выстроились, как положено, линиями, – доносится странно смягчившийся голос Гегесиппа. – Расчет прост: у Лага судов втрое больше, нежели у нас. Как ни кидай, при таране все шансы у них…

Лица навархов сосредоточенны. Все ясно. Сто сорок тяжелых кораблей против пятидесяти трех. Цифры говорят сами за себя. А ведь есть еще и триеры…

– …триеры примерно поровну, семьдесят наших против восьмидесяти трех Лага. Тут беспокоиться нечего, но толку от равенства в триерах мало, если исходить из опыта…

Ни звука в ответ. Лишь два-три согласных кивка. Чего-чего, а опыта у Гегесиппа Галикарнасского не отнимешь.

– Предки наши в таких обстоятельствах предпочитали отходить без боя, даже Кимон. В крайнем случае, давать сражение в открытом море, силами триерных флотилий. И я без колебаний приказал бы уходить от Саламина. Но…

Галикарнасец таинственно прищуривается, словно прикидывая, открывать ли окружающим великую тайну.

– …но у нас есть Деметриевы гептеры, а у них нет!

Пояснений не требуется.

Когда бой будет позади, секрета не сохранить. Проболтаются корабелы, или опытный глаз очевидца уловит нечто… Но пока что навархам Лага остается лишь пребывать в недоумении: с чего бы это примстилось Полиоркету выводить в море громоздкую рухлядь, заведомо обреченную на убой?