Несущие смерть

— Я сейчас очень далеко от тебя, — всхлипывала в трубку она, стараясь делать это как можно тише.

— Что с тобой? Тебя кто-то обидел? — всё же услышал он.

— Нет, просто я очень соскучилась по тебе. Вот всё разом и нахлынуло, — объяснила она, почувствовав, как дрожит голос.

— А где ты сейчас? Скоро вернёшься?

— Я сейчас… Прости, мне пара. Я очень люблю тебя!

Саша бросила трубку, не в силах больше испытывать это ужасное чувство вины. Перед глазами не переставая, всплывали подробности смерти матери и, видя это, девушка не смогла сохранять спокойствие. Она ведь совсем не хотела, чтобы всё было так, но смерть произошла по её вине. Страх оказаться в тюрьме сделал своё дело. Стас помог спрятать тело, а Семён всё ещё думает, что мать бросила их с сестрой, поэтому возненавидел её, но узнав правду, парень никогда не простит Сашу.

Выключив телефон, девушка легла на кровать и, продолжая плакать, закрыла глаза в надежде забыть о сделанном, хотя бы на время сна.

Днём ранее…

В комнате повисло молчание. Дима держал конверт и не спешил его открывать. Он так хотел получить его, мечтал о том, как найдёт этого безумного человека, а после, снова увидит Надю живой и здоровой, такой, какой она была за день до свадьбы, а сейчас не мог сделать следующий шаг. Малышкин до сих пор корил себя за её исчезновение. Он считал, что должен был ехать вместе с невестой, вопреки всем предрассудкам, но родители настояли на выполнение традиций, поэтому молодых рассадили по разным машинам и повезли к счастливому будущему. В тот день он так сильно волновался, не мог найти себе места. Казалось, в этом нет ничего необычного, ведь почти все ведут себя так перед таким определяющим жизненным шагом, но порой нужно доверять инстинктам. В его жизни до этого уже происходили пренеприятные события, поэтому Дима не мог оставаться полностью спокойным, словно ожидая от каждого дня что-то выходившее за рамки.

— Может, давай я открою? — предложил Антон, сидевший напротив друга последние несколько минут в тишине и лишь гуляния снизу давали хоть какие-то отголоски.

— Я сам, — был уверен он, но в то же время не спешил. — А где Саша? — вдруг заметил отсутствие он.

— Вышел подышать. Думаю, скоро придёт, — ответил Мипулин. — Хочешь открыть при нём?

— Не знаю, — не был уверен спортсмен.

— Помнишь, ваша ссора возникла…

— Не напоминай. Я хорошо всё помню, — перебил Дима. — Ладно, ты прав. Ему лучше пока не говорить, а не то всё начнётся заново. Как узнает о новых поисках — тут же начнёт кричать.

— Открывай уже! — поторопил Антон и Дима, больше не тормозя, вскрыл конверт.

«Здравствуй, Дима! Наверное, ты удивлён, что я вновь написала, но, прежде чем разозлишься, выслушай. Нет слов, которыми можно оправдать мои действия, произошедшие два года назад. Я была глупой фанаткой, мечтающей, во что бы то ни стало получить твоё внимание, ведь иначе я знала, что этого не произойдёт. Я хотела быть той, кто будет всегда любимой и желанной мужчиной, чей образ я себе придумала. Но потом всё изменилось. Твоя сломленная жизнь показала, насколько я заблуждалась. Поверь, мне сложно сейчас говорить, потому что чувство вины заглатывает изнутри. Знаю, что прошлого не вернуть, но есть шанс начать заново. Я предлагаю тебе встретиться. Поверь, эта идея по — настоящему странная и я это знаю. Я иду на риск быть пойманной и приговорённой к пожизненному заключению за свои грехи, но поступить иначе просто не могу, потому что должна лично принести извинения. Не думай, что с тобой говорит сумасшедшая. Просто, я оступилась, пошла по неверному пути и зашла в тупик, из которого мечтаю выбраться. Конечно, не о такой встрече я долгое время мечтала, но, если только так ты придёшь ко мне, пускай так и будет. Буду ждать тебя завтра в двенадцать дня в ресторане гостиницы, в которой ты остановился в Хохфильцене. Я буду в длинном розовом платье с вырезом на спине. Надеюсь, ты поступишь правильно. Буду ждать. До скорого.

Целую тебя «Малыш», люблю и, не прекращая извиняюсь!!! Твой ФАНАТ».

Дима отложил конверт в сторону и уставился в дверь.

— Что будешь делать? — прочитав письмо, спросил Антон.

— Встречусь, — ничего другого не оставалось ему делать.

— А, что дальше? Просто выслушаешь её извинения? — не понимал Мипулин.

— Не могу поверить, что она передо мной извиняется, — раздумывая, сказал Малышкин. — Неужели она действительно думает, что это можно сделать?

— Она странная, — заметил Антон. — Никому не секрет, что это будет её последняя встреча на воле. Неужели она хочет так рисковать?

— Саша говорил, что у неё могло быть не всё в порядке с головой, — вспоминал Дима, вновь заглянув в письмо, пытаясь найти в нём то, что мог пропустить. — И он был прав. Но такого он явно не учёл. Судя по всему, она испытывает вину и пытается исправить допущенные ошибки.

— Я сообщу полиции, — решительно заявил Антон, на что Дима ничего не ответил, продолжив переваривать прочитанное. — Они должны схватить её и депортировать в Россию. Пусть с ней разбираются наши.