Несущая смерть

– Очень смешно, – пробормотал Блэкбёрд. – Но о чем она конкретно?

– Об истории войны. О Йоритомо. Юкико. Масару. Аише. Дайякаве. – Мичи взмахнула кистью над головой. – О нас.

– Но зачем?

– Чтобы люди помнили.

Блэкбёрд пригубил саке и скорчил гримасу.

– По-моему, это пустая трата хорошей рисовой бумаги. Никто никогда не выигрывал битву с помощью бутылочки чернил.

– Вы думаете, люди не должны знать, что здесь происходило?

– О, я полагаю, они, без сомнения, должны знать. Однако им будет все равно.

– Почему же?

– В следующий раз будет по-другому. Так всегда бывает.

– По-другому? – Акихито хмуро посмотрел на капитана облакоходов.

– Точно, – кивнул Блэкбёрд. – Из-за чего бы люди ни воевали. Найдется иное название или причина – религия или территория, черное или белое. Люди оглянутся на нас и скажут: «Мы бы никогда не были настолько слепы». Смертные не извлекают уроков из истории. Во всяком случае, те, с чьим мнением считаются.

Ответ Мичи был резок как сталь.

– Считаются с мнением каждого.

– Не каждый является сёгуном, – возразил Блэкбёрд. – Не каждый командует армией…

– Лавина начинается с камешка. Лес – с крошечного семени. И достаточно одного слова, чтобы заставить мир остановиться и прислушаться. Тебе лишь нужно сделать правильный выбор.

– Ты правда в это веришь, девочка?

– Я должна.

– Почему?

– В Империи жизнь настолько неправильна, что мне хочется кричать. Хотя и вы, наверное, правы, и все это ничего не значит. Но допустим, что права я – и у меня действительно есть силы и возможность изменить ситуацию, но я сижу сложа руки, надеясь, что о проблемах заговорит кто-нибудь еще. Дескать, мне не стоит утруждать себя попытками. Кем же тогда меня следует назвать?

Блэкбёрд почесал бороду, и вид у него был слегка смущенный.

– Если я ошибусь, моя попытка не будет стоить ничего, – продолжала Мичи. – Но в обратном случае ничегонеделание будет стоить всего.

Йоши вздохнул и поднялся на ноги.

– К черту шумиху…

– Ты куда? – спросил Акихито.

– Куда-нибудь… где чуть побольше нежности и поменьше драмы. – Юноша ушел, засунув руки за оби и не сводя глаз с грохочущего неба.

– Да он милаха, – задумчиво проронила Мичи, возвращаясь к свитку.

– Не обращай на него внимания, – пожал плечами Акихито. – Он потерял друга. Который был ему дорог.

– Только одного? Тогда он должен благодарить свою звезду.

Акихито повернулся к капитану неболёта, наморщив лоб.

– Ты какой-то странный бунтарь, Блэкбёрд-сан. Разговариваешь не совсем так, как большинство наших людей.

– Дело в том, что большинство ваших людей не отличили бы снасти от такелажа.

– И какого черта ты нам помогаешь?

– Долг крови. Сёгунат убил моего младшего брата.

– Прошу прощения. – Акихито прикрыл кулак и кивнул. – А как он умер?

– Йоритомо-но-мия разнес ему голову. После того, как он вернулся без проклятого грозового тигра, на котором разъезжает ваша девчушка.

Челюсть у Акихито отвисла чуть ли не до колен.

– Твоим братом был Рю Ямагата?

Блэкбёрд кивнул.

– Капитан неболёта «Сын грома».

– Тогда снова прошу прощения, – сказал Акихито. – Я знал его. Хороший человек. Храбрец.

– А теперь он мертвец. Но спать в аду он будет не один. – Блэкбёрд со вздохом допил остатки саке. Собрав выигрыш, встал и потянулся. – Теперь мне нужно поработать. Привести в порядок кимоно. Спасибо за выпивку. – Он улыбнулся. – И за монеты.

Акихито наблюдал, как капитан неторопливо удаляется, приподнимая нелепую шляпу перед проходящими мимо служанками. Лоб здоровяка все еще был нахмурен, и Блэкбёрд теребил бороду, проводя пальцами по затвердевшим смоляным шипам.

– Акихито-сан, – начал Пётр. – Говорить мне с тобой.

– Давай. – Акихито покосился на гайдзина.

Гайдзин бросил настороженный взгляд через плечо на Мичи, наклонился ближе, понизив голос до заговорщического шепота.

– Девочка, – сказал он. – Твой красивый девочка.

– Хана, – насупился Акихито. – Но она – не моя.

– Она… Тронута. Зрячная.

– Что это значит?

– А я, между прочим, все слышу, – пробормотала Мичи, не отрывая глаз от свитка.

Пётр поморщился, наклонился еще ближе, указывая на свой слепой правый глаз.

– Тронута!

– Да я и пальцем ее не тронул, если ты про это. Мы просто друзья.

Мичи кашлянула, проворчала что-то нечленораздельное, но Акихито проигнорировал ее.

– Нет, нет, не мочь тронул. – Пётр встревожился. – Она Зрячная. Белая, да?

– Хана – наполовину белая. И наполовину шиманка. И я говорил с ней о глазе… Если в нем и есть нечто особенное, помимо цвета, она ни разу не заметила этого.

– Конечно. – Пётр посмотрел на здоровяка так, словно тот был простаком. – Она спящая.

– Спящая? – Акихито потер виски. – Послушай, без обид, но в твоих речах столько же смысла, сколько в болтовне моей бабки, когда она курила «лекарство от артрита».

Пётр раздраженно засопел. Его взгляд блуждал по половицам, как будто по ним опавшими листьями были разбросаны нужные слова, и он пытался отыскать их и сложить в предложение.

– Боги? – наконец сказал он. – Вы Шима есть боги? Узуме? Фудзин? Идзанами?

– Идзанами – Богиня Смерти. – Акихито сотворил охранительный знак от зла. – Но – да, у нас есть боги. И что дальше?