Несудьба

Мой мир рушится. Неужели это все правда? Неужели им всем плевать?..

Я плачу еще сильнее и отчаянно кричу просьбу о помощи, когда он стягивает по ногам шорты, удерживая меня прижатой к матрасу ногами.

Мне больно! Мне противно! Я не готова, черт возьми!

Но ему плевать… Как и всем, живущим в этом домике.

– Алена? – Я слышу голос из-за двери и громкий стук. Я сама заперла дверь! Господи!

– Помо…м-м-м! – мычу в ладонь, когда Максим закрывает мне рот.

– Вон отсюда, – кричит он, и я снова захлебываюсь слезами. Это самый худший день в моей жизни…

Но стук не прекращается, за дверью кто-то настойчиво зовет меня, и это раздражает и злит Макса еще сильнее. Он дергает шорты так же, как дергал майку, но плотная ткань не рвется, а только повреждает мою кожу.

Я пытаюсь воспользоваться его нервами, мычу громче, пытаюсь вырваться, хотя сил уже почти не осталось ни на что. И когда мне кажется, что пути назад уже нет… Дверь открывается с громким стуком. А потом мне внезапно становится очень легко.

– Ты умом тронулся? Нет, скажи мне, ты окончательно долбанулся, да? – кричит мой спаситель. Я слышу звуки ударов, пытаюсь встать, но сил не остается даже на это.

Около минуты я только слушаю происходящее, какой-то шум, забегают другие парни, но тот, кто спас меня, не разрешает им приближаться и кричит на них, кричит, кричит…

А потом тишина. Я либо отрубаюсь, либо просто все уходят и становится тихо, не знаю. Я чувствую, как мне развязывают уже саднящие руки, как бережно возвращают шорты на место и поднимают на руки, укутав перед этим одеялом.

И только тогда я вижу: Тимур. Тот самый новенький из «Феникса», с которым мы нормально познакомились на свадьбе Савельевых.

– Все хорошо, я отнесу тебя к нашим, – говорит он мне негромко, поднимая с постели мой телефон.

– Что ты тут делал? – спрашиваю, чувствуя, как меня трясет в его руках.

– Я играл в «Титане» раньше. Зашел поздравить друга с днем рождения.

– Спасибо… – шепчу хрипло и не нахожу в себе больше слез.

Все выплакала. А сейчас надо радоваться, что Тимур зашел вовремя. Как же хреново, а…

В домике «Феникса» тихо и уютно. Тимур несет меня на второй этаж, а я болтаюсь безвольной куклой в его руках, позволяя идти туда, куда он считает нужным.

Он подходит к одной из комнат, негромко стучит, и через несколько секунд я вижу в пороге Олю.

Моя Оля… Глядя на нее, на ее испуганный взгляд, я нахожу в себе пару слезинок.

Меня кладут на кровать и оставляют один на один с подругой, и я все-таки даю волю слезам. Не все выплакала.

– Расскажи, – шепчет она, присаживаясь передо мной на корточки. Гладит по волосам, как мама, волнуется.

Я не хочу убиваться долго, но мне нужны эти минуты слабости, чтобы позволить себе пережить это и идти дальше. Я рада, что Тимур пришел вовремя, но это все равно было ужасно…

– Максим, – шепчу охрипшим от криков и слез голосом. Коротко рассказываю Оле о произошедшем, таким образом тоже выпуская весь негатив из себя.

– Урод, – злится Оля. – Чтоб у него член отсох! Не смей возвращаться туда, ты слышишь?

Киваю. Я бы ни за что не пошла больше.

Мы около часа говорим на эту тему. Точнее, Оля лучше любого психолога приводит меня в более-менее нормальное состояние, а я просто впитываю все это, слушаю и пытаюсь принять.

– Оль, – говорю я через некоторое время, сидя на ее кровати с чашкой чая в руках. – А где Сережа?

– Он не сказал мне, – она выдыхает, – и Палыч не сказал. Просто: уехал домой, обстоятельства. Я знаю не больше, чем все. Он никому не рассказал.

– Его выгнали?

– Вроде бы нет, – пожимает она плечами. – Но он уехал.

– Это я виновата, – шепчу, опустив голову. – Сережа самый лучший, всегда таким был, а я вечно цеплялась за какую-то там дружбу. И что эта дружба мне дала? Синяки, ожоги, литры слез и нервный срыв. Идиотка.

– Я бы не сказала так грубо, но в целом… Поставь себя на его место. И представь, что у него была бы какая-то там подруга, которая явно живет с мыслью стать его девушкой. Ты не терпела бы.

Качаю головой. Да что тут скажешь? И без объяснений ясно, что я дура.

– Оль, а… – В голову внезапно приходит сумасшедшая идея, – а у тебя есть его адрес? Ты же тренер, должен быть.

– Адрес? – она хмурится, а я киваю слишком энергично, неожиданно даже для самой себя. – Да, где-то в записях был. Что ты задумала?

– Ничего особенного. Я просто приеду к нему и скажу, что люблю.

* * *

Утром я прошу Тимура проводить меня в мою комнату, потому что поход туда вызывает во мне панику. Я в целом стараюсь не думать о случившемся и не загонять себя в депрессию, но вот поход в «Титан» – это пытка.

Тимур не отказывается помочь, без лишних вопросов идет со мной, но в гостиной нас останавливает тренер, глядя на меня таким взглядом, что я неосознанно делаю шаг назад, прячась за Тимура. Сейчас он мой островок спокойствия.

– Малышкина, – рычит Егор Николаевич, – я предупреждал тебя, что ты вылетишь отсюда, если будут еще косяки?

Молчу. Какие это, интересно, у меня косяки?

– Ты уволена, – выплевывает он, – собирай вещи и свободна. Из-за тебя страдает мой игрок! В который раз! Я не позволю всяким ш…