Несудьба

Пока все прощаются, я снова пишу Аленке. Делаю для самого себя вид, что меня тоже есть кому провожать. Спрашиваю, чем планирует заниматься целый день, и обещаю написать, как только освобожусь. Она все еще не в сети, поэтому закидываю сумку в багажное и сажусь в автобус, дожидаясь остальных.

– Не кисни, – хлопает меня по плечу Ковалев, когда заходит следом, – каждый из нас страдал, когда проводить было некому. Сейчас просто твоя очередь, это временно.

Они перестали подкалывать за Аленку, потому что шутки шутками, а адекватность и понимание моих чувств у всех есть. Каждому из них тяжело от своих девчонок уезжать, но они знают, что скоро к ним вернутся. Я же… не знаю ровным счетом ничего.

В дороге, и в автобусе, и в самолете, досыпаю то, что не успел с утра, поэтому дорога проходит как никогда отлично.

Место, где мы располагаемся, – это какой-то то ли санаторий бывший, то ли что-то около того. Напоминает детский лагерь, если честно. Много разных жилых домиков, большая столовая, даже площадка под дискотеку для детворы есть. Каток под куполом, спортивная площадка большая и еще куча всего, что мы обязательно потом сходим посмотрим.

Для нашей команды выделяют большой двухэтажный дом на четыре спальни и две тренерские комнаты. Коваль занимает кровать в одной из спален чисто для вида, и мы сразу ржем, что может нести свои пожитки в комнату Ольги Сергеевны, все равно ночевать тут хоть раз он вряд ли будет.

Сава как тренер с малышней в соседнем домике, и в целом мы «Фениксом» занимаем целых три двухэтажных дома.

– Виктор Палыч, а кто там живет? – спрашивает Леха, выглядывая с балкона и кивая на домики в другом конце территории, где ходят люди.

– А вы думали, вы одни, деловые, на сборы приехали? В расположении будет четыре команды, на соседних территориях еще по четыре. Помимо тренировок, у вас и матчи будут, товарняки, конечно, но будут, чтобы не забывали, как клюшки в руках держать. Там, не помню, «Барсы», кажется, они должны были первыми приехать.

– Во дела… – говорит кто-то из пацанов. – Я думал, мы тут «Фениксом» почилим.

– А мы не чилить приехали, а работать, птенчик ты мой, – рычит Палыч, и мы сразу же закрываем рты.

В комнате нас шестеро. Я, Колос, Леха, для видимости Коваль, вратарь наш Димон и новенький Тимур. Пока все еще к нему присматриваемся, но у него, как и у меня, с собой гитара, и я пока не понимаю, нравится мне этот факт или нет.

– Палыч, а можно на море? – снова активизируется Леха. – У нас же в ближайшее время ничего не планируется?

Палыч молчит и хмурится, а потом машет на нас рукой. С нами нет смысла препираться примерно лет пять уже. Мы послушные, конечно, но все-таки.

– Утонете – убью, – говорит он, и мы ржем всей комнатой. – И смотрите, чтобы малышня вас не спалила. У них поход на море по расписанию, не дай бог они на вас, дебилов, насмотрятся и сами свалить захотят, я вас Савельеву сразу сдам, будете дело с ним иметь, поняли?

Дело с Савой иметь никто не хочет, когда речь идет о его мелких, но на море мы, конечно, все равно сваливаем. По-тихому, чтобы они не просекли. Хотя я уверен: пацаны от четырнадцати до семнадцати будут сваливать на море почаще нашего. Там возраст вообще неуправляемый.

Идем той же компанией, что и поселились в комнате, чтобы внаглую толпой не идти, и на выходе с территории у ворот чуть подвисаем. Потому что навстречу нам с чемоданами идет «Титан». А мы не то чтобы поладили с ними на выезде пару дней назад.

– О-о-о, какие люди! – отрывается от толпы новенький Тимур и идет здороваться со всеми, пожимая руки так, как будто они его родные братья.

Пока он там со всеми обжимается, мы с парнями стоим, пытаясь понять, что происходит и какого хрена наш игрок с соперниками лобызается.

– Сабиров, какого черта? – спрашивает Колос. Он капитан, ему можно.

– Да я ж от них к вам переехал, мужики, – отвечает тот, – два года за них откатался.

Зашибись просто! Теперь у нас в команде еще частичка «Титана», от которого уже и так тошнит.

– Все в порядке, я справлюсь сама…

Голос доносится до уха сладкой песней, и я прохожу через толпу «Титана», замечая ее. Да ладно! Да ну, на хрен, ладно!

Она пытается отвоевать свой чемодан у того самого, от чьего имени меня подташнивает уже, и смешно хмурится на его агрессивное желание оказать ей помощь.

– Аленка! – тянутся мои губы в улыбке, и я подлетаю к ней, сразу обнимая так крепко, что боюсь ее задушить.

Она бросает и свой чемодан, и попытки отвоевать его у Максима и обнимает меня в ответ. Правда, расслабляется она только на пару секунд, а потом отталкивает меня аккуратно и отводит в сторону.

Я слышу какие-то недовольства за спиной, но даже не разберу, мои это психуют или нет. Сейчас мне все равно, у меня тут Аленка.

Когда отходим на несколько метров, тянусь к ней за поцелуем, но она снова, как тогда, у дома, отворачивается и дает поцеловать только в щеку.

– Что случилось? – спрашиваю сразу, потому что уже немного бешусь.

– Сереж, подожди, давай поговорим, пожалуйста.

– А давай сначала поцелуемся, а потом поговорим? Я соскучился, Ален. А еще я очень рад тебя видеть!

– Я тоже рада, но…