Нэстэ-2

— Еще бы. — Стоящая рядом Лика весело улыбнулась. — Он основал службу контроля при совете и ввёл правила, по которым эта служба до сих пор живет. А тогда, она по сути, он объявил войну рабовладельцам и всем, кто хоть прямо, хоть косвенно был с ними связан. Их контакторы-основатели его безоговорочно поддерживали в этой войне.

— А их высочества Иллис и Вирт? — Нэстэ неуверенно посмотрела на Рианну.

— Они были рождены с этими титулами — Улыбнулась та. — Как-нибудь я тебе расскажу их историю. Не ту, что дают в школах Объединённых миров, а настоящую. Даже с видеозаписями. В официальной версии многие острые углы и неудачи все же сильно сгладили, если не замолчали.

Нэстэ с интересом следилала за приготовлениями Саниры. Она возилась с каким-то небольшим прибором, изъятым из ниши в основании куба.

— Первым на грани появилось изображение Лютимира. Ещё когда Майя считала его погибшим в рабстве. Его нарисовал один из её друзей в день создания куба. А потом уж так повелось. Сначала рисовали лица тех, кто был продан только на этом рынке рабов. Потом просто незаконно проданных в рабство и не успевших получить свободу. Когда выяснилось что Лютик жив и знак смерти над ним убрали, сюда стали приходить и те, чьи родственники незаконно попали в рабство, но потом вернули себе свободу. Преполагалось, что куб простоит несколько лет. А потом будет демонтирован. Но традиция не умерла, и мемориал было решено оставить. Сейчас в Арден нет рабства. Но наши граждане похищаются также как твоя мама или попадают на рынки рабов, выезжая за пределы Арден. В общем, куб постоянно пополняется.

— Много портретов. — Заметила Нэстэ.

— В конце первой сотни лет его существования решили сделать проектор. Ну, чтобы он воспроизводил лица прямо в кубе, вместо того, чтобы рисовать. Размеры ведь граней не Безграничны. Но идея не прижилась. Граждане продолжали пользоваться старым способом и рисовали в каждом уголке. Тогда проектор переделали. Он стал считывать изображения прямо с граней помещать в свою базу. Через два-три десятка лет, физическое изображение стирается и на его место можно нарисовать новое. А все старые изображения начинают воспроизводиться в глубине куба. Чем более старые, тем ближе к центру. Это создает эффект уходящих в даль портретов. А на гранях время от времени проводят чистку, для новых портретов.

— Красиво получилось. — Согласилась Нэстэ. — И сюда может со своим портретом прийти любой?

— Конечно. Правда не факт, что портрет останется. — Рианна пожала плечами. — Во времена Майи, в рабство попадали по суду. И если приговор не был отменен, то на кубе ему было не место. Иногда, пытались нанести портреты разумных, никогда не носивших ошейник. Просто так или из каких-то своих соображений.

Над приборчиком в руках Саниры появилось небольшая голограмма.

— Наверно мы давно должны были это сделать. Но как то не подумали. — Заметила Рианна вместо комментария к действиям Саниры.

На чистом месте грани куба начали прорисовываться знакомые черты.

— Моя мама не была гражданкой Арден.

— Она была нашей кормилицей. А ты наша молочная сестра. — Возразила Лика. — Кроме того, её выкупил гражданин Арден и привёз во дворец. По законам миров, признающих совет контакторов, вы стали свободными и гражданами Арден сразу, как пересекла границу. Так что твоя мама и ты были похищены второй раз уже из дворца.

Нэстэ молча наблюдала как над головой мамы появляется знак смерти.

— Первая дата — время попадания в рабство. Вторая — освобождения. Без разницы по закону или в результате побега. Если разумный умер не получив свободы, второй датой ставится время смерти. — Снова продолжила объяснения Риана. — Твоя мама погибла свободной. Поэтому тут стоит число вашего последнего побега.

— Спасибо. — Нжстэ тихо вздохнула, и как будто немного расправила плечи.

— Кстати, о том бароне, что вас выманил из дворца. Он все ещё жив. Я вчера специально навела справки.

— И что с ним?

— За похищение и преступление против Гекаты он был лишен титула и имени. После этого сослан в окраинную колонию, в качестве рядового одного из рубежных полков. Там он сейчас и служит без права оставить полк. Был несколько раз ранен. Дважды при прохождении волны. В остальных случаях, во время рубежных конфликтов с соседями. Они там у нас неспокойные из инсектоидов, почти как шнатлии.

— Он даже не сбежал?

— А ему некуда. — Я сарказмом прокомментировала Лика. — Место службы не только наказание для так как он, но и защита. Только там он недоступен поклонникам Единого.

— Причём тут они? — Анаста удивлённо посмотрела на Лику. — Они же безобидные.