Неспортивное поведение (СИ)

— Прости? — Охеренно. Просто отлично. Именно это хочет услышать каждая девушка. — Ты никогда не хотел причинять мне боль, хотя пришел в мой дом, упаковал мои чемоданы и даже ни разу не посмотрел на меня, пока высаживал меня в гребаном аэропорту? С таким же успехом ты мог бы выгнать меня из страны, хлопнув по заднице, Миллер! А я не такая девушка! Я не сплю с кем попало! Так что не сиди здесь весь такой крутой и сильный в своей дорогой машине, весь из себя чувствительный, и не гони мне всю эту туфту, которую каждый день слышит каждая девушка в этом мире, когда тот самый парень, который трахал её до забытья накануне вечером, неожиданно решает, что ему не нужно ничего, кроме крепкой задницы. Если хочешь именно этого — то ты более чем способен найти это в другом месте. Друзья. Прими это или уходи. И даже сейчас я чувствую себя слишком щедрой. Мы делаем это только для того, чтобы мой брат не сошел с ума, думая о моем отце и о возможности того… — Я замолчала. Мне пришлось это сделать.

— Что он может не поправиться? — закончил за меня Миллер, словно спрашивая.

— Просто… — Я одернулась от него. — Играй свою роль, а я сыграю свою, мы пожмем друг другу руки, когда все закончится, а если ты снова меня поцелуешь без моего разрешения, я расскажу Джексу обо всех других местах, которые ты целовал без его разрешения, и мы увидим, куда это приведет тебя… и твою команду.

— А когда я скажу ему, что ты умоляла о тех поцелуях, что тогда? — Он наклонялся, пока его рот не оказался в дюйме от моих губ.

— Тогда ты останешься без двух друзей и без чемпионата.

Миллер так быстро отстранился, что я подумала, его голова стукнется об окно водительской дверцы.

— Значит — друзья.

Он протянул руку.

Его взгляд встретился с моим, между нами пробежала искра, такая настоящая, такая осязаемая, что я схватила его за руку. Мне нужно было его слово. Мне нужно было знать, что Миллер не прикоснется ко мне, не поцелует, не соблазнит, не заставит меня поверить, что он готов предложить то, чего даже не было на горизонте после того, как потерял Эмерсон.

Когда наши пальцы соприкоснулись, я вскочила.

Он сдавленно выругался и так быстро отбросил мою руку, что она ударилась о консоль.

— Это не сработает. — Его улыбка была грустной. — Да?

— Черт! Нет, это сработает. — Я обнадеживающе улыбнулась. — Тебе просто нужно быть агрессивным, Б-Ы-Т-Ь-А-Г-Р-Е-С-С-И-В-Н-Ы-М в нашей дружбе и не пересекать границы, которые были установлены с определенной целью.

— Для записи, Кинс, я могу сделать эту черлидерскую хрень с закрытыми глазами, и я имею в виду все, и движения, и хлопки. Я вроде как профи в черлидинге.

— Посмотрим.

— Почему ты действительно плакала… подруга? — он громко произнес это слово.

— Мне грустно… потому что мой папа может умереть… друг.

— Тогда… — Он вздохнул. — Наверное, нам осталось делать лишь это… друг… — Миллер вышел из машины, обошел ее спереди, открыл мою дверь, поднял меня на ноги и обнял своими мускулистыми руками. — Время обнимашек.

— Каждый час?

— Хотелось бы, чтобы это было каждые полчаса, — пожаловался он.

И я засмеялась.

Сильно.

Так сильно, что по моим щекам покатились слезы.

— Ты понял мою отсылку на мультфильм «Тролли».

— Пойдем, Жирная Задница, ты знаешь, как я отношусь к мультфильмам.

— Эй! Я думала, что прозвище в прошлом!

— Эм, я по нему скучал.

Я ударила его по груди и отстранилась.

— Наверное, нам стоит попасть туда до того, как Харли решит, что моему брату нужна улыбка на лице и полезет под стол, чтобы дать ему повод.

— Она не стане… — он нахмурился. — Не так ли?

— Возможно, я поощрила всевозможные сексуальные домогательства. Именно ты сказал, что ему нужно с кем-нибудь переспать!

— Но не во время ужина! — Миллер схватил меня за руку и побежал.

Я смеялась всю дорогу.

Словно я когда-либо поощряла Харли сделать что-то подобное. Разве девушке требовалось поощрение, когда дело доходило до Джекса?

По словам девушек, мой брат — учитывая «что» он держал в своих штанах — был просто ходячим сексом.

Да, сегодня будет интересно.

ГЛАВА 7

МИЛЛЕР

Снаружи я был спокоен.

А внутри меня бушевал настоящий хаос.

Потому что я столкнулся с выбором, который меня заставили сделать.

Встречаться с ней, но не прикасаться.

Защищать ее, но не прикасаться.

Проводить с ней время.

Влюбляться в нее.

Испытывать к ней страсть.

Хотеть ее.

Но. Не. Прикасаться.

Внезапно мне понадобились первая игра предсезонья и тренировки так сильно, как глоток чистого воздуха. Отвлечение, боль, стресс приветствовались после того, как я провел последние двадцать четыре часа с девушкой, которой не мог обладать и которую не заслуживал… История моей жизни. Это был первый раз после ухода Эмерсон, когда я это почувствовал.

Эту глубокую… тягу.

Связь, которую чувствуешь без слов.

И я чувствовал не только замешательство, еще был чертовски зол, что единственная девушка, к которой мне нельзя прикасаться, была единственной, кто сумел вытащить из меня эти чувства.

Много месяцев назад я с ней переспал и сказал, что это не повторится.

Я соврал ей.

Соврал самому себе.