Неспящие

Когда Бартоломе предложил ему работать под прикрытием и он согласился на это задание, он навел как можно больше справок по этой теме, но предпочел обойтись без разговоров с другими полицейскими. Никто не должен был знать о расследовании по делу «дремы». Поэтому Парк ни у кого не мог спросить, чем еще опасна его работа, помимо самых очевидных рисков. Хотя он в любом случае стал бы спрашивать. Даже с самыми надежными напарниками у него были напряженные отношения. Его всем известная неспособность к гибкости наложила на него печать, которая не гарантировала ему ничего, кроме насмешливого пренебрежения со стороны любого полицейского, работающего под прикрытием, вздумай Парк к нему обратиться.

Гибкость в их работе была одним из главных требований. Обычные агенты в большинстве своем, разрабатывая дела, которые хотя бы косвенно касались наркоторговли, уже разучились видеть мир в каких-либо красках, помимо грязно-серых. Даже самая кратковременная связь с организацией наркобизнеса стирала все традиционные ценностные различия между понятиями «правильно» и «неправильно», «хорошо» и «плохо» и, в конце концов, «законно» и «незаконно». Несколько агентов, с которыми Парк общался лично, дистиллировали полицейскую работу до квинтэссенции «мы и они». Смысл ареста заключался для них не в том, чтобы поступить правильно, обеспечить торжество закона или делать свою работу, это больше походило на желание засадить врагу, пока враг не засадил тебе.

Когда Парк стал работать по легенде, у него не было особого желания вырабатывать такой взгляд на дело. Вместо этого он обратился к книгам. Прочитал пару образцовых романов, основанных на личном опыте. «По обе стороны ограды», «Поцелуй Иуды», «Серпико», «Одинок и подавлен». Он расширил список книг за счет избранных трудов по психологии, в заголовках которых содержались указания на патологию лжи, стокгольмский синдром, предел идентичности. И довершил экземпляром книги «Актер готовится», которую Роуз откопала у себя на полке.

Заключая первую сделку, когда он купил несколько, как объявила Роуз, ужасно опасных, вонючих почек, и уговорила его дать ей понюхать плоды его усилий и убедиться, что его не кинули, Парк жонглировал разными советами, которые надергал из прочитанных трудов. Выучив жаргон, взлохматив волосы, насколько позволяла их длина, надев недавно купленные состаренные джинсы и футболку с Бобом Марли, он обнаружил, что банальность транзакции его убивает и замораживает. Он совсем не чувствовал угрозы быть раскрытым, скорее он чувствовал, как будто он заказал доставку бакалейных товаров. Студент Сити-колледжа постучался к нему в дверь, вежливо спросил, не он ли Парк, вошел в дом и провел лаконичный, отрепетированный ликбез по вопросу имеющегося ассортимента товаров, их разнообразного действия и ценовой шкалы. Парк с трудом договорился о покупке, едва не убедив себя, что его раскрыли, и чуть не вытащив «вартхог», который заранее сунул в кобуру на лодыжке. Это случилось, когда паренек спросил, не знает ли он, кто выиграл матч с «Клипперсами». Позже, сняв пистолет и заперев его в сейфе с глубоким чувством смущения из-за того, что он вообще его надел, Парк понял, что молчание и взгляд в упор в ответ на тот неуместный вопрос были самыми достоверными из всех его действий, на которые он отважился во время сделки. В те молчаливые секунды его оцепенение выглядело намного достовернее любых отрепетированных тиков и фраз, которые он пытался использовать.

Так, спотыкаясь, он вошел в свою новую роль, которая складывалась вполне естественно, строилась на его тихом и наблюдательном характере, его отвращении ко лжи и неумении ее производить. В конечном счете он просто вел себя как обычно.

Да, он овладел языком своего занятия. Научился распознавать извращения и искривления человеческой натуры, всплывающие на поверхность из-за регулярного употребления наркотиков. Да, он узнал все то, чего ожидали от дилера в отношении профессионализма и невнимания к слабости своих клиентов. Парк научился всем этим тонкостям сам. Но он не создавал фальшивую личность, чтобы замаскировать свои истинные намерения. Наоборот, он приобрел настоящий опыт и мастерство, которые требовались от дилера.

Когда его представляли словами «это Парк, дилер», это была абсолютно правдивая характеристика. Такая же правдивая и точная, как если бы о нем одновременно сказали «это Парк, полицейский».

Для того чтобы внутренне быть Парком сразу в обоих лицах, требовалось совсем немного. Во-первых, когда он выполнял ту или иную работу, он ожидал соответствия определенным правилам и стандартам. Одно из главных правил, если не самое главное, ключевое в его работе в качестве дилера, правило, которое свято соблюдали все дилеры без исключения, формулировалось так: наличные, деньги вперед.