Несознательный 2

Двадцать седьмое сентября подполковник ГБ Хайлов Николай Степанович был назначен временно исполняющим обязанности начальника УНКГБ — УМГБ по Иркутской области, так как предыдущий руководитель полковник Гавриш был срочно направлен на Украину. Кого как не его было назначать на эту должность, ведь он занимал должность зам начальника УНКГБ по железно дорожному транспорту, так что выбор был очевиден. Так-то все понятно, надо налаживать работу на освобожденных территориях, но делать это в такой спешке все же не стоило, тем более срывать руководителя УНКВД по Иркутской области. А ведь работы хватало и здесь, во время войны в Иркутске участились хищения с предприятий, торговых точек и складов. Частенько случались разбои и грабежи, участились кражи личного имущества. Не всегда все ладилось с раскрываемостью, следственная работа тормозилась нехваткой кадрового состава. Многие преступления долгое время оставались нераскрытыми. Однако более-менее сносный правопорядок в городе удавалось обеспечить. Немало проблем доставляли дезертиры и уклонисты от военной службы, несмотря на патриотический подъём, такие тоже были, страх за свою жизнь, перевешивал даже самое суровое наказание в случае их поимки, за дезертирство полагался расстрел, но они, тем не менее, шли на такой отчаянный поступок.

— Да, — смотрел он на список дел находящихся в производстве, — тут надо либо как-то ускорять работу следователей, либо отказываться от части дел, которые проходят по «мелким статьям». Вот, к примеру, утеря имущества заведующим хозяйством дома культуры — двенадцать штор, общая стоимость две тысячи четыреста рублей. С одной стороны халатность и за это следует наказать, но с другой, шторам этим уже восемнадцать лет, да и ткань, которая шла на их изготовление такая, что использовать на личные нужды не получится. Понятно, что сняли и положили куда подальше, чтобы потом списать, да забыли со временем, а может и списали, да документы затерялись, а тут наткнулись на их отсутствие при инвентаризации. Или вот еще, пастух не уследил за стадом, и пара буренок наелась какой-то там ядовитой травы, классический случай. Конечно, пастуха наказать надо, чтобы следил лучше, но дело-то явно не уголовное и следователей на него отвлекать не следует, а то сидит несчастный, суда ждет.

Нет, надо срочно переводить эти дела в административные, а за городом оставить только те, которые действительно относятся к уголовным. И тут глаз Николая Степановича цепляется за дело о распространении панических слухов. Что-то он об этом начал вспоминать, где-то с месяц назад, с авиационного завода поступил сигнал о том, что три работницы этого завода распространяют ложные сведения, утверждая, что красная армия не в состоянии победить врага. Тогда предыдущего руководителя возмутил тот факт, что к распространению слухов причастны работники завода, на котором должна была коваться победа красной армии. Возмущение было столь велико, что он в раздражении отдал команду этих женщин срочно арестовать и примерно наказать, чтобы другим неповадно было. Причем все это минуя заводской отдел НКВД, как он тогда сказал:

— Нечего тут рассусоливать, не надо в таких случаях мягкость проявлять.

Но вот прошло уже около месяца, а дело так и не продвинулось. В чем причина?

— Надо узнать, почему тянут с работницами завода? — Задался он вопросом, готовясь к вечернему заседанию, — следователь нерадивый попался или там еще какие обстоятельства нашлись.

Заседание сразу пошло как-то вяло, без огонька. Так-то следователей можно понять, над ними план по раскрываемости дамокловым мечем висит, вот они и берутся за те дела, над которыми сильно корпеть не надо, а те, что посложней откладывают на потом, от того и раскрываемость по сложным делам страдает.

— В общем так, — наконец сдался подполковник после переливания из пустого в порожнее, — мелкие дела переквалифицировать в административные правонарушения, список мне, я подпишу. И кто ведет дело о распространении панических слухов на иркутском авиационном заводе?

— Я, — поднял руку Круглов.

— Почему дело до сих пор не передано в суд?

— С уликами беда, — потупился следователь, — круговая порука на заводе.

— Как это, «круговая порука»? — Удивился Хайлов и тут же повысил голос. — Какая может быт круговая порука, если сигнал поступил? Или вы никого не опрашивали?

— Почему не опрашивали? — Нахохлился Круглов. — Допрошено четырнадцать работниц, которые работали с подозреваемыми, но все отрицают сам факт обсуждения этой темы.

— Ерунда какая-то, — полковник подозрительно смотрел на следователя и не мог взять в толк, как такое могло быть, — так если факты не подтвердились, почему дополнительно не опросили доносителя, не провели очные ставки?

— Доноситель выбыл на новое место работы, — скривился следователь, — в настоящее время устанавливается место его пребывания.

— Черт знает что творится, — возмутился подполковник, — а если это место пребывания будет полгода устанавливаться, они будут эти полгода в следственном изоляторе сидеть?

В ответ только недоуменное пожимание плечами.