Несознательный

Первое испытание это рулежка, заслонку карбюратора установили в положение 1 и запустили двигатель. Макет побежал по кругу. Нормально бежит, изредка подскакивает на неровностях, но видно, что центровка выполнена как надо. Сделав два круга двигатель заглох, кончился бензин, как и было запланировано. Второй этап, взлет, положение заслонки в позицию 2 и вперед. Когда макет набрал приличную скорость, плавно наклоняю ручку на себя, и макет так же плавно поднимается в воздух. Из-за пределов границы круга раздается дружное ура, это комсомольцев переполняют эмоции, да и других зрителей добавилось, персонал, работающий на аэродроме, никуда не делся. Ну и наконец, ставим заслонку в положение 3, это почти полная мощность двигателя. Макет взмывает вверх с короткого разбега и начинает набирать скорость, усилие на ручке управления становится значительным, и я начинаю опасаться за прочность конструкции. Но все прошло нормально, сделав три круга, макет удачно спланировал и сел.

Чуть погодя, осматривая макет, я понял, что мы были на волосок от катастрофы, тяга, принявшая всю нагрузку от тросиков на себя, почти выдернула болты крепления из корпуса макета, еще немного и все наши труды разбились бы о землю. Вот, а присутствовал бы директор, конфуза было бы не избежать. Пришлось срочно усиливать конструкцию, то есть серьезно отклоняться от проекта. Потом была еще пара испытаний, где отрабатывал управление макетом, а то просто летание по кругу не впечатляет, и только тогда осмелились пригласить Левина.

Нам было чем гордиться, макет смотрелся как настоящий самолет. Короткий разбег взлет, несколько больших кругов по кругу, потом минимальные круги на высоте, выполнение горок, от которых дух у зрителей захватывало, а в самом конце демонстрации крутанул мертвую петлю. Ее сделать можно только одну, иначе тросики управления перекручиваются несколько раз, а перекрутить ручку управления не получается, усилие слишком велико, если со штыря снимешь, обратно уже не поместишь.

- Ух ты, - удивился Израиль Соломонович, - как настоящий.

- Конечно. – Пожимаю плечами. – Представляете, если бы на нем радиоуправление стояло?

- А ведь хороший самолет должен получиться, - осматривает директор макет, после посадки - сбоку вроде выглядит объемно, а посмотришь спереди, так как раз наоборот.

- Ну да, лобовое сопротивление у него меньше чем у истребителей делающихся сейчас. – Поддакиваю ему. – Пора опытный экземпляр собирать.

- Пора, так пора. – Соглашается директор. – Готовь расширенную записку, проведем технический совет. Там и решим чего и как.

Глава 9 Нам разум дал стальные руки-крылья

Воскресенье двадцать четвертого сентября, опять жду Катю у центрального входа в клуб авиационного завода. График работы у меня сейчас очень напряженный, да и у нее тоже, не получается у нас встречаться по вечерам, зато воскресенье полностью в нашем распоряжении. Так-то тусоваться в клубе нам не очень комфортно, мы уже перешли в несколько иной статус отношений, но тащиться в будущий комсомольский парк, с болотом и чахлыми березками еще хуже. Туда ведь все влюбленные со всей округи собираются. И вместо уединения получается Красная площадь в часы наибольшего наплыва посетителей. Одно слово - неприятно.

О, идет. Замечаю я ее издалека, но когда она подходит ближе, понимаю, что-то случилось, и глаза красные от слез и нос платком натерла. Неужели кто-то умер? И тут она сходу попадает мне лицом в грудь и начинает рыдать в голос. Со свиданьицем. Долго пытаюсь успокоить девушку, и, в конце концов, мне это удается.

- Ну а теперь рассказывай, что случилось, - пытаюсь выяснить причину.

- Меня с работы уволили, - снова начинает она лить слезы.

- Тю … нашла о чем горевать. – Сразу выдохнул я. – Мне уж в голову пришло, что с родными приключилось чего, а тут всего лишь с работы попросили. С какой хоть формулировкой?

- Несоответствие должности. – Продолжает хлюпать она. – К нам на завод художник со стажем пришел устраиваться, а у меня стажа нет, у него передо мной преимущественное право.

- Это кто тебе такое выдал, «преимущественное право»? – Удивляюсь формулировке. – Насколько я знаю, так только в правилах вождения пишут.

- Не знаю, где и чего записано, - вновь орошает она мою грудь своими слезами, - но работу я потеряла.

- С работой решим проблему, - демонстрирую я уверенность, - не велика потеря, не очень-то там тебя ценили.

- Будто в другом месте лучше оценят, - бурчит она, - обидно, я так старалась.

- Все, прекращай себя жалеть, ничего страшного не произошло, - окончательно беру ситуацию под контроль, - сейчас идем, надо предупредить Зинаиду Николаевну, что сегодня тебе не до занятий. Буду тебя натаскивать по будущей специальности.

- Какой специальности? – Удивляется она, забыв о своем вселенском горе.

- Станешь у меня химиком.

- Смеешься?

- Ничуть, - Сделаем из тебя хорошего специалиста, пусть тогда кто-нибудь попытается воспользоваться «преимущественным правом».