Несомненная реальность

Девушка едва заметно кивнула, ее глаза закрылись. Пальцы разжались, худая рука выскользнула из олеговых ладоней и бессильно свесилась к полу. Олег аккуратно положил ее поверх одеяла и ласково погладил иссиня-черные волосы.

— Схожу за бульоном, — на всякий случай сказал он, повернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Интересно, о каких «других» она говорила?

15 сентября 1583 г. Мокола

— Спасибо, Дмитрий Рафович, пока все, — Бегемот кивнул, отпуская подчиненного. Подполковник Полозков кивнул в ответ, по-военному четко повернулся и вышел.

— Умница парень, — задумчиво проговорил Шварцман. — Не голова – золото. А ведь из какого зачуханного гарнизона я его вытащил в свое время… Молодец, коллега, разбираешься в людях. Я перед… в общем, год назад все собирался представление на очередное звание отправить, да так и не собрался. Не до того оказалось.

— Ну, не мне, дилетанту, подвергать сомнению выбор старших опытных товарищей, — слегка язвительно пробормотал Павел. — Мы люди временные…

— Приятно видеть такую идиллию, — хмыкнул Олег, задумчиво перелистывая хрустящие страницы невзрачной серой папочки. — Старый мудрый наставник отечески наставляет молодого преемника. Давайте-ка, тезки дорогие, о деле поговорим.

— Давай, — беспечно откликнулся Бирон. — Я тут такого классного повара обнаружил… — Поймав негодующий взгляд Олега, он кисло улыбнулся. — Слушаю вас, господин Народный Председатель.

— Кончай паясничать, — поморщился Кислыцын. — У меня, к сведению, опять желудок болит, и спал я сегодня плохо. Сны какие-то дурацкие… Так что не до шуточек мне. А хочу я довести до вашего сведения, господа, что мы в глубокой жопе.

— И в чем новость? — бывший начальник Канцелярии поудобнее устроил свою тушу в мягком плюшевом кресле. — Мне оно давно известно, даром что я на Листвянских дачах под охраной сидел. Для нашего народного хозяйства в последние лет пять – нормальное состояние. Что конкретно не так сейчас?

— Конкретно сейчас, Павел Семенович, вот вам папочка, — Олег с отвращением швырнул означенный предмет на стол. — Ознакомьтесь на досуге, как время появится. Пашка уже в курсе… в курсе, Бегемотина?

— Ну, листал вчера, — Бирон пожал плечами. — Только Полозков сегодня утром что-то еще строчил на машинке, что – не видел. Скажи словами, если не трудно.

— Деятель… — с отвращением фыркнул Олег. — Ладно, чтобы у всех было в голове одно и то же, озвучу вслух. Итак, проект «Голубое пламя» корпорацией «Зилания» успешно завершен, о чем официально заявлено вчера вечером на пресс-конференции в присутствии всем нам известного господина Мио Матанбы, министра экономического развития Сахары. Новые автомобильные электрогенераторы с гибридным газо-бензиновым впрыском, к производству которых «Зилания» приступает с текущего месяца, на тридцать процентов эффективнее и гораздо дешевле в эксплуатации, чем предыдущие модели. Сам Матанба выступил с прочувствованной речью на предмет неисчислимых выгод, которые получит Сахара благодаря самоотверженной работе инженеров и исследований корпорации. Для нас интереснее всего сообщение о паритетном государственном финансировании строительства сети газовых заправок, начинающегося со следующего месяца в двенадцати крупнейших городах Сахары.

— Молодцы ребята, — одобрил Бирон, скучающе разглядывая ногти. — Не то, что наши умники…

— Молодцы, ничего не скажешь, — согласно кивнул Олег. — Однако с учетом того, что газом, в отличие от нефти, Сахара обеспечивает себя на семьдесят процентов, а также с учетом интенсивно ведущегося освоения месторождений газового конденсата на Южном шельфе, есть шанс, что нам небо с овчинку покажется. Вот то, что Полозков строчил, как ты выражаешься, сегодня утром. Сводка-прогноз потребления нашей нефти Сахарой в ближайшие пять лет. Ознакомься, будь добр.

Начальник Канцелярии лениво взял лист бумаги и тупо уставился на него. Несколько секунд он смотрел на документ неподвижным взглядом. Внезапно он подобрался и со свистом втянул в себя воздух.

— Мать вашу за ногу… — пробормотал он. — Чтоб я сдох!

— Вот именно, — согласился Олег. — Сокращение на пятнадцать тире двадцать пять процентов.

Шварцман изумленно взглянул на него.

— Двадцать пять процентов? — прохрипел он. — Быть того не может. Ну-ка, дай сюда!

Наклонившись вперед, он почти вырвал из рук Бирона бумагу и впился в нее глазами. Его глаза забегали, впитывая информацию. Наконец он снова откинулся на спину кресла и аккуратно положил прогноз на стол.

— Да, Олег, — задумчиво проговорил он. — Хочется не поверить, да не получится. Уж полозковский-то отдел точно по-крупному ошибиться не мог. Сколько мы теряем?