Несомненная реальность

— На самом деле так и есть. Но вы сами понимаете, что пропагандистская война ничуть не менее – а иногда и более – важна, чем война настоящая. Мы не могли себе позволить противнику иметь на руках такой козырь. Так что в последние десятилетия у нас довольно нерегулярно проводились выборы, в которых всегда побеждал действующий Народный Председатель. Для создания видимости в список помимо него вносили никому не известных статистов, а сверх того – пару-тройку известных министров, которые перед самыми выборами свою кандидатуру снимали. В результате объявленный результат всегда составлял примерно девяносто процентов голосов в пользу действующего Нарпреда.

— Объявленный? — приподнял бровь Зубатов.

— Ну, вы же сами понимаете, — пожал Олег плечами. — Неважно, кто и как голосует, важно, кто подсчитывает. Так вот, в результате стечения обстоятельств я оказался в списке в качестве статиста. А потом – потом действующий Нарпред внезапно склеил ласты, и начальник Канцелярии…

Полчаса спустя слегка охрипший Олег утомленно откинулся на спинку стула.

— Вот и все, собственно, — заключил он. — Пришел я в себя на лужайке перед той пивной, ухватил вас за рукав, ну, а дальше вы и сами все знаете.

Зубатов задумчиво барабанил пальцами по столу.

— Одно из двух, Олег Захарович, — наконец произнес он. — Либо вы гениальный сумасшедший, либо не менее гениальный провокатор. То, что ваш нынешний рассказ идеально согласуется с записями в личном деле… э-э-э, я имею в виду историю болезни, других вариантов не оставляет. Господин Болотов определенно утверждает, что вы не сумасшедший. Значит, провокатор. Но кому и зачем могло прийти в голову придумывать вам такую легенду и напускать на меня? А, Олег Захарович?

Вместо ответа Олег молча продемонстрировал левое запястье. Несколько секунд Зубатов молча смотрел на браслет электронных часов, потом опустил взгляд.

— Если бы не часики, — тихо сказал он, — я бы давно запер вас в самую надежную камеру в Матросской Тишине. Уж простите за откровенность, но я все-таки не могу поверить в вашу историю. Вы не сумасшедший, я – тоже. Придраться к вашим россказням я не могу – все детали безукоризненно соответствуют друг другу. Значит, вы талантливый провокатор, других вариантов не остается. Только ваши часы и еще вот это, — он жестом фокусника извлек откуда-то залитое в пластик удостоверение Народного Председателя, — и останавливают меня – пока. Но, поверьте мне, рано или поздно я докопаюсь, кому и зачем потребовалось подослать вас. Ведь ваша задача – выставить меня на посмешище, не так ли, Олег Захарович?

От неожиданной перемены тона начальника Охранного отделения у Олега мороз прошел по коже. Сидевший перед ним внимательный и чуткий собеседник внезапно исчез, уступив место следователю с жестким безжалостным взглядом, от которого хотелось держаться как можно дальше.

— Отвечайте, ну! — не давая опомниться, хлестал его голосом Зубатов. — Кто вас послал? Сазонов? Ратаев? Я вас вижу насквозь! Убирайтесь отсюда вон, вы, жалкий человечишка! Убирайтесь! И передайте своим хозяевам, что они еще пожалеют о своих поступках!

Олег с трудом подавил вскипевший в нем гнев. Он подался вперед и резко хлопнул ладонью по столу.

— Тихо! — рявкнул он. — Что вы себе позво… — Он осекся, внезапно вспомнив, что власть Народного Председателя осталась где-то далеко-далеко, в ином мире, и резко выдохнул. Впрочем, своей цели он достиг – замолчавший Зубатов изумленно смотрел на него во все глаза. Было заметно, что так на него не кричали уже очень давно.

Дверь в кабинет распахнулась, и в нее вбежал секретарь. Он растерянно переводил взгляд со своего начальника на гостя.

— Простите, Сергей Васильевич, забылся, — Олег криво усмехнулся. — Однако продолжим. Нам еще есть о чем поговорить.

Помедлив, Зубатов кивнул и сделал жест рукой. Секретарь медленно, оглядываясь через плечо, вышел. Дождавшись, пока он покинет кабинет, Олег продолжил:

— Я понимаю ваши чувства, Сергей Васильевич, — ровно продолжил он. — Вчера я почитал местные газеты, и понимаю, что после словечек типа «зубатовщины» вам довольно сложно верить людям на слово. Вас не только задергали враги, но и не раз предавали друзья, так? Если вы действительно верите, что я подослан к вам в качестве провокатора, я встану и уйду, поскольку дальше нам общаться бессмысленно. Если я хоть как-то вживусь в ваш мир, постараюсь возместить убытки, связанные с моим лечением и содержанием. Но вы действительно верите, что я подослан?

Директор Охранки вздохнул и ссутулился.

— И чем же вы займетесь? — язвительно спросил он. Впрочем, из его голоса уже ушла ледяная ненависть, а горящий взор потух. — Пойдете милостыню на паперти просить? Боюсь, таким образом вам до конца жизни не наскрести на возмещение… хм, убытков.