Несомненная реальность

Но мы должны, просто обязаны сказать нытикам: хватит! Временные трудности не могут сломить дух человека. Если ты больше не веришь в будущее, не вини в этом окружающий мир. Вини только себя. Мы должны помнить, что живем не ради настоящего – ради грядущего. Неважно, что в нашей жизни нет мелкого мещанского комфорта, которым так любят тыкать в лицо критиканы с загнивающего Юга. Мы строим фундамент, на котором воздвигнется прекрасное будущее, а стройку никогда не ведут в халате и домашних тапочках. Время шлепанцев наступит позже, а пока ватник, кирзовые сапоги и каска строителя – вот наша одежда. У нас есть великая цель, и мы должны делать все возможное для ее достижения – даже ценой собственных неурядиц. Нашим детям и внукам достанется светлый и справедливый мир, ну а мы… что ж, жертвовать собой ради потомков – извечная судьба родителей.

Но, увы, разложение и мягкотелость как зараза постепенно пропитывают все поры нашего народного общества, и поддаются им даже некоторые отдельных высшие должностные лица, облеченные авторитетом и доверием народа. Доходит до того, что уже открыто ведутся разговоры об отходах от принципов народной справедливости, от самого Пути Справедливости, о введении в народном хозяйстве уродливых элементов торгашеской южной экономики, о возвращении к эксплуатации человека человеком… Нам пора встряхнуться и заявить: долой буржуазные настроения! Каленым железом следует вычистить гниль и упадок, очистить общество от вредных настроений, придать новый импульс нашему обществу для движения в будущее. Здоровые силы общества должны сплотиться и железной рукой поставить на место зарвавшихся ревизионистов…»

Нахмурившись, Олег наклонился вперед и нажал кнопку интеркома.

— Света, соедини меня с Бироном, будь любезна.

Через десять минут, в течение которых Народный Председатель успел прочитать и перечитать «письмо в редакцию», зазвонил телефон.

— Пашка? Ты «Народную Ростанию» видел? Там статейка интересная – «И счастье людям – навсегда!» называется.

— А як же! — жизнерадостно откликнулся Бегемот. — Я ее тебе и подложил. Каково, а?

— Здорово, — хмыкнул Олег. — И как ее понимать? На кого мамонт бочку катит?

— Да на тебя же и катят, — гыгыкнул начальник Канцелярии. — Помнишь, ты в свое время дал «Художественному листку» карт-бланш на всякую фигню? Вот они и опубликовали две недели назад пару осторожненьких статей об экономических проблемах. Формально – ответ от возмущенного читателя. Полемика, типа.

— А фактически?

— А фактически мои ребята скоренько провели расследование и выяснили, что письмо поместили в номер по звонку из аппарата Комитета легкого машиностроения.

— Пряхин… — пробормотал Олег.

— Он самый. Господин Пряхин Микаэль Аркадьевич если и не собственной персоной, то уж через своих шестерок – точно. Шварцман говорит, что материал – часть атаки, что предполагали начать вчера. Видимо, отменить не успели.

— С-сучий потрох… — сквозь зубы прошипел Народный Председатель. — Ну, я ему еще попомню. Ладно, пока не до того. Стенограммы первой половины сегодняшнего дня уже готовы?

— Заканчивают. Расслабься, ничего интересного. Обычная жвачка. На фронте временное затишье. Шварцман прогнозирует волну завтра, когда наши вояки окончательно согласуют новую стратегию. Как раз получится: завтра готовят почву, послезавтра выносят на голосование предложения, а двадцать второго делают оргвыводы. Потом съезд разъезжается, а мы остаемся в полной заднице.

— Умеешь ты утешить. Хорошо, а что именно готовится, разведка не доносит?

— Пока нет. Не того уровня у нас источники. К вечеру прорежутся, я думаю, когда общий инструктаж проведут. Но ты не напрягайся заранее. Карты мы им сильно смешали. Может, просто решат отложить наезд до лучших времен.

— Понял. Ладно, держи в курсе. Отбой.

Народный Председатель со вздохом откинулся в кресле. Как хорошо было еще два года назад! Определенно, должность зав. отделом снабжения Комитета по строительству являлась по сравнению с нынешней чистой синекурой. Ох, где те золотые денечки… Ну кто просил неуемного Прохорцева выцеплять из толпы честолюбивых молодых управленцев именно его? И где-то он сейчас, Прохорцев? Попросить, что ли, Пашку выяснить? Нет, к черту… Тьфу ты, вот же привязалось чужое энергичное словечко! К черту воспоминания о золотых прошлых денечках. Нужно жить сегодняшним днем. Будущим, на худой конец. А о прошлом пусть Шварцман вспоминает с сожалением.

Он перебрал лежащие в левом лотке бумаги. Определенно, работа в голову совершенно не лезла. Нервно побарабанив пальцами по столу, он вспомнил о давешнем совете Шварцмана. Ткнув пальцем в кнопку интеркома, он проговорил:

— Света, ты там? Будь добра, найди мне книжку. Любую художественную, попроще.

— Да, Олег Захарович, сейчас созвонюсь с библиотекой. Вам детектив, классику, фантастику?

— Неважно. Любую книгу, но чтобы язык не слишком сложный. Наверное, детектив сгодится.

Минут десять спустя секретарша осторожно постучалась в дверь.

— Олег Захарович, можно? Вот, принесли.