Несомненная реальность

— Кто подзуживает людей, заметить сумели? — Олег пристально вгляделся в рабочих. Большинство носило типичную одежду – картузы, подпоясанные ремнем косоворотки из темного ситца, темные же заправленные в грубые сапоги брюки, пиджаки или жилетки… Мелькавшие тут и там женщины носили ситцевые же сарафаны и кофты, укутывали головы в платки. Но отдельные группы явно выделялись на общем фоне – некоторые в живописнейшем рванье, некоторые, наоборот, в явно дорогих гражданских шинелях и блестящих сапогах. Отирались рядом подозрительные дамочки в открытых платьях с претензией на роскошь, но изрядно замусоленных и грязных, по манерам – типичные уличные проститутки. На глазах Олега один из оборванцев подхватил с земли камень и, особо не целясь, запустил его в сторону казаков. Один из них шарахнулся в сторону, разгоряченная лошадь загарцевала на месте, едва не сбросив всадника. Группа из трех или четырех личностей, к которой принадлежал оборванец, громко загоготала и тут же ловко растворилась в толпе, едва двое казаков грозно двинули вперед своих лошадей.

— «Коты», мразь подзаборная! — рыкнул ротмистр, проследив, куда смотрит Олег. — Сутенеры, торгуют бабами и водкой прямо среди бела дня. Всех бы на осину, да ведь поди поймай! Администрация, понимаешь, развела бардак на мануфактурах, а теперь чуть что – войска вызывает. Они, они, сволочи, и из револьверов стреляют, и камнями швыряются, и людей подзуживают беспорядки устраивать!..

— Сомневаюсь, что беспорядки – их рук дело, — хмыкнул Олег. — Зачем им толпу на улицу выводить? Бастующим, небось, плату срежут за невыход на работу, чем они за баб и водку платить станут? Нет, должны быть другие, кто не на самом виду. Скажите, ротмистр, как бы мне с людьми поговорить? Нужен мегафон.

— Мегафон? — не понял казак.

— Ну, что-то, чтобы мой голос лучше слышали, — пояснил Олег. — Иначе не перекричать мне всех разом.

— А, рупор! — понял ротмистр. — Сейчас найдем.

Он подозвал к себе одного из казаков и негромко что-то приказал. Тот кивнул и галопом унесся куда-то в сторону. Менее чем через минуту он вернулся и протянул Олегу большой жестяной конус с ручкой. Тот озадаченно покрутил его в руках, заметил на узкой стороне что-то вроде нагубника и пожал плечами. За неимением лучшего…

— Отведите своих людей назад, — приказал он ротмистру. — Мне нужно, чтобы они не вертелись между мной и людьми. Господин Крупецкий, я, кажется, приказал вам оставаться возле коляски. В первый раз прощаю, но если сунетесь за мной еще раз – уволю нахрен.

И он решительно направился к грубому невысокому помосту, служившему для непонятно какой цели, но возвышавшемуся над землей примерно на метр. Для его целей он более чем подходил. Казаки, повинуясь сигналу корнета, подали лошадей назад.

Взобравшись на помост по грубым скрипучим ступеням, Олег огляделся. Кое-кто из рабочих заинтересованно повернулся в его сторону, но большинство не обращало на него ровно никакого внимания. Ну что же…

Вложив два пальца в рот, он оглушительно свистнул. Сделав паузу, свистнул еще раз. На сей раз к нему повернулись практически все, общий гул утих почти полностью.

— Интересно, чем вам лошадь-то не угодила? — громко сказал Олег в рупор. — Ну ладно, коляску сожгли, а животину-то за что убили?

Толпа отозвалась недоуменным шумом.

— Поделом управляющему! — крикнул кто-то неразличимый. — Кровопийца!

— Похоже, ваш управляющий такая скотина, что вы его уже и с лошадьми путаете, а? — усмехнулся Олег. До него донеслись отдельные смешки. Похоже, внимание людей оказалось завоевано. — Сочувствую. Однако же не для того вы на улицу вышли, чтобы заставить начальство пешком ходить, как я понимаю. Чего вы хотите, можете внятно озвучить?

— А ты кто такой? — пьяный выкрик долетел слева. Олег повернулся, вглядываясь. Ну конечно. Один из «котов». — Ты че, нам денег принес?

— А ты всех рабочих представляешь? — поинтересовался Олег в рупор. — Что-то не кажется мне, что ты в своей жизни хоть день за станком простоял. По-моему, ты просто сявка подзаборная, ни копейки честным трудом в жизни не заработавший. Эй, господа хорошие! Найдется среди вас кто-то, кто от имени всех сказать может?

— Смотри-ка ты! — зареготали еще несколько оборванцев. — Ребята, слышь, белоручка говорит, что мы ни копейки не заработали! А сам-то как сыр в масле катается, нашей кровушки попив!

Над ухом пролетел камень. Олег вздохнул, уронил рупор и спрыгнул с помоста. Несколькими стремительными шагами преодолев расстояние до оборванцев, он сходу свалил одного прямым ударом в челюсть. Пока остальные изумленно таращились на него, не понимая, что происходит, он выдернул из толпы особо колоритного «кота» в состоящем из одних дыр зипуне, от которого за версту несло винищем, завернул ему руку в болевой захват и, не давая опомниться, потащил к помосту. Толпа настороженно молчала.

Загнав оборванца на всеобщее рассмотрение – тот растерянно заозирался по сторонам, кажется, не понимая, как он сюда попал – Олег снова подхватил рупор.