Несомненная реальность

Оч-чень интересно. Знаете что, Герман Иосифович, мне тут в голову пришла одна небольшая идейка. Знаете, какая?

Он посмотрел на директора немигающим взглядом, словно удав на кролика. Потом медленно протянул руку к телефону, не отрывая от директора взгляда, снял трубку и нажал на кнопку вызова Безобразова. После нескольких гудков в динамике щелкнуло.

– Да, Олег Захарович? – осведомился без пяти минут генерал.

– Жоэль Иванович, тут у меня возникло желание проветриться, – спокойным тоном произнес Народный Председатель. – Нет, недалеко – в область. В Мусельск. Да, на автозавод. Обеспечьте машину с двумя охранниками к третьему подъезду. Серую. Да, прямо сейчас. Спасибо.

Он аккуратно положил трубку и растянул губы в ледяной улыбке, больше смахивающей на оскал.

– Сейчас, Герман Иосифович, мы с вами просто проедем на вверенное вашим заботам предприятие и посмотрим, как там обстоят дела на самом деле. В том числе и в вашем хваленом КБ.

Когда Краличка увидел, на чем им предстоит ехать, у него округлились глаза.

Кажется, даже коленки от изумления трястись перестали. Кодовое слово "серая", мимоходом брошенное в разговоре, означало вовсе не цвет машины. Когда в свое время Олег настаивал на том, чтобы ему оставили возможность передвигаться незаметно, не в огромном официозном гробу с эскортом и музыкой, а на одиноком авто, он довел Безобразова чуть ли не до инфаркта. Начальник охраны выдал продолжительную речь на тему того, что не видит возможности обеспечивать безопасность высшего лица государства в таких обстоятельствах, и заткнулся только после того, как Олег мягко намекнул ему, что здесь никого насильно не держат. Месяц после этого Безобразов ходил мрачнее тучи, пока канцелярия, наконец, не получила переделанный по спецзаказу подходящий автомобиль.

Невзрачная "молния-22", более подходящая какому-нибудь чиновнику средней руки, на деле представляла собой шедевр автомобильных технологий. Фактически внутри уже не осталось практически ничего от оригинальной начинки. Стандартную маломощную гравитационную подушку заменили на комбинированную колесно-гравитационную схему – пойдя на повышение, Безобразов скорешился с Полозковым, и тот слил ему данные о новейших сахарских разработках, позволявших с помощью дистанционно наведенных флуктуаций в гравиподушке делать автомобиль совершенно неуправляемым. И на колесах, и в парении двигатель мог работать и от аккумуляторов, и на дизельном топливе, и в любом варианте разгонялся на шоссе до ста пятидесяти за восемь секунд. И это несмотря на корпус и стекла, которые не пробивались пулей из тяжелого армейского пулемета даже с расстояния в три метра.

В качестве довеска механики спецмастерской умудрились увеличить объем внутреннего пространства, так что пять человек там теперь помещались с относительным комфортом. Олег, впрочем, ездил на переднем сиденье, рядом с шофером, и о том, как широкоплечие охранники помещаются сзади втроем, предпочитал не задумываться.

Разумеется, даже такой машине Безобразов жизнь Нарпреда полностью не доверял.

Где-то глубоко в ее потрохах жил своей автономной жизнью радиомаяк, а на расстоянии примерно в километр всегда держались две или три машины сопровождения, готовые прибыть на сигнал бедствия в течение минуты. Но такая схема давала относительную иллюзию свободы и позволяла Олегу наносить внезапные визиты туда, где его совсем не ждали. В самом начале своего нарпредства он довольно часто использовал чудо-машину для нанесения таких визитов, но со временем эта забава ему поднадоела. И вот теперь автомобиль снова пригодился.

Пока выбирались из города, Олег задумчиво смотрел по сторонам, не обращая внимание на вздохи директора, зажатого на заднем сиденье между двумя амбалами.

Ехать в его собственном автомобиле Олег ему не позволил – наверняка там стоит радиотелефон, и к его приезду на заводе устроят стандартное представление из серии "добро пожаловать, высокий гость", а этого Народному Председателю хотелось в последнюю очередь.

Старые, облупленные "памятники архитектуры", заполонявшие центральную часть столицы и наверняка доставлявшие кучу мучений своим обитателям, постепенно пропадали. Сначала появились массивы пяти– и семиэтажек четвертьвековой давности, построенные, когда народное правительство приняло решение полностью ликвидировать бараки и коммуналки. Запал быстро прошел, да и вкладываться в жилищное строительство, когда на те же деньги можно построить пару лишних танковых заводов, оказалось неинтересно. Примерно половину официально существующих бараков расселить удалось, в значительной степени ликвидировали и неофициальную ведомственную рухлядь, но в целом программу реализовали ни шатко ни валко. Бараков стало заметно меньше, но до полной их ликвидации и сейчас оставалось семь верст, и все лесом.