Несносный босс

Она в машину идет неохотно, но всё-таки садится и сразу отворачивается к окну, сложив руки на груди. Вся закрытая, вся злющая, задумчивая.

— Ах, и еще, — вспоминаю, что хотел ей сказать, — мне надоело играть в строгие отношения. Я обещал тебе ничего не вспоминать, я свое слово держу, но стать снобом без единой шутки в арсенале, уж прости, не могу. Справишься?

— Справлюсь, — бурчит в ответ, и дальше мы едем молча. Ну и денек…

Глава 4. Соня

Это. Просто. Издевательство!

Почему у всех начальство как начальство, а мне достался самый невыносимый из всех боссов в мире?

Всё было так хорошо! Ровно до сегодня. Ровно до того момента, как он приставил меня к этой Марине, потом узнал о ее намерении прыгнуть к нему в кровать, потом решил использовать меня для того, чтобы ее отшить, а потом… Да ну его вообще!

Я так надеялась, что смогу спокойно работать несмотря на все то, что было между нами, но нет! Я понимаю, что сама виновата, не сказала тогда “нет”, да и не хотела говорить… Сама была совершенно не против, но только теперь от этого столько проблем!

Работа была моим островком спокойствия всегда, как бы странно это ни звучало. Дома полный крах, там ни о каком спокойствии и думать нет смысла, с учёбой тоже завал, мне тяжело, приходится много учить по ночам, а там у меня аура такая, что хочется только повесится. И тут всегда было здорово: благодарные клиенты, приятный коллектив, Еся, с которой мы почти подружились, и нормальный начальник. Да, со странным юмором, заставляющий смущаться, но отзывчивый, понимающий.

А потом всё сломалось! Каждая его шутка после секса с ним могла бы меня просто добить, и когда он согласился общаться со мной в рамках строго рабочих я была так счастлива! Но…. но. Недолго длилось мое счастье, ох как недолго. Теперь, мало того, что мне надо каким-то чудом в душе на восемнадцать замков закрыть тот секс, так теперь еще и сцену, что он устроил при Марине и после. Поцеловал, на ушко гадости шептал… И о каком спокойствии я вообще говорила? Ну это же ужас!

Слава богу он до конца дня не выходит из кабинета, ну или, по крайней мере, не доходит до моего рабочего места и мы не пересекаемся. Жаль только, что на выходе обязательно пересечемся, потому что помещения закрываю я, так как ухожу последняя, а прихожу всегда первая и открываю сервис.

В конце рабочего дня собираю свои вещи и прощаюсь со всеми по очереди, кто уходит домой и прощается со мной до завтра, проходя мимо. Я провожаю всех, но Мирослава, почему-то, до сих пор нет. Надежда, что он как-то проскочил мимо меня, когда я отходила, теплится в душе, когда я иду искать его по всему зданию, почему-то игнорируя его кабинет, хотя логичнее было бы первым делом зайти туда.

Когда через десять минут поиски не дают никаких результатов, я всё-таки иду к его кабинету, снова надеясь, что, возможно, он вышел через мастерскую и им тут уже даже не пахнет.

Но… пахнет. Еще как пахнет!

Он лежит на диване в своем кабинете, смешно согнув ноги в коленях, потому что, он очевидно слишком длинный для этого дивана. Ну, и он спит. Совершенно точно, определенно, наверняка он спит. И в кабинете стоит очень отчетливый запах его туалетной воды. Он отчего-то такой сильный, что мне становится немного дурно, хотя именно на этот запах моя аллергия не проявлялась до этого дня.

Прохожу внутрь, открываю окно, чтобы проветрить помещение, и… и стою.

Потому что надо его разбудить, а я словно морально вообще не готова. Вот вообще, на десять из десяти. Стол еще этот… Боже.

Он когда на ухо мне шептал, я сразу всё вспомнила, он как назло! И сейчас еще отчетливее эти картинки перед глазами всплывают. А как он целуется… Это невозможно. Я ласками совершенно не балованная, меня никто и никогда так не целовал, как он! И я понимаю, что для него это ничего не значит, да и для меня не должно! И я не то чтобы замуж за него собралась или влюбилась до беспамятства, нет, но забыть тот секс не могу. Не могу и всё, это просто выше моих сил, такое не забывается.

— А просила меня не вспоминать, — звучит хриплый, грубый и заспанный голос, и я тут же зажмуриваюсь. Увидел, как я пялилась на то самое место на его столе и явно вспоминала все происходящее? Вот черт! — А сама стоишь и вспоминаешь. Правда, Сонечка? Не забывается?

— Не понимаю, о чем вы, — пытаюсь взять себя в руки и для пущей уверенности расправляю плечи. — Просыпайтесь, все уже ушли, мне нужно закрыть всё, я домой хочу. Жду на улице.

Почти выбегаю оттуда, не желая оставаться наедине ни минутой больше. Мне срочно надо на воздух, открытого окна в его кабинете было безумно мало. Я задыхаюсь. Не только от его наглости, но и он удушающего запаха, витающего в кабинете. Я так крепко задумалась, что стояла и как дура просто дышала им, не замечая, что уже плохо себя чувствую.