Несносное проклятье некроманта

Некромант сделал одно быстрое, текучее движение, оказавшись рядом.

— Я не говорил, как меня зовут.

Он выглядел так, словно внезапно поймал меня с поличным и теперь ждал признания. Вот только какого?

Память отчего-то стерла разговор Кельвина и Данте об упрямстве своего брата, вытеснила рассказ Уинслоу и с гадкой улыбкой напомнила об эротических фантазиях с накаченным воином.

Во сне Север умопомрачительно хорошо целовался. И не только целовался. Боги, да он все делал так, что у меня ехала крыша от возбуждения!

— Тесса?.. — как-то очень неуверенно произнес мое имя Север.

Как завороженная, я смотрела в его лицо, не в силах отвести взгляд от серых глаз, темнеющих прямо сейчас. Север задержал дыхание, облизнул нижнюю губу и качнулся вперед.

— Я рассказал Тессе, что она выбрала ваши покои, хозяин.

Я вздрогнула, прогоняя остатки оцепенения, и в панике отступила, кося взглядом на некроманта. За те два года, что я изо всех сил пыталась не вылететь из Староградской магической академии Всеискусств, мне очень хорошо удавалось распознать выражение, которое сейчас появилось на лице Севера. Он мысленно считал до десяти, пытаясь взять себя в руки и не сорваться.

— Спасибо. Уинслоу, — с паузой в один медленный выдох проговорил хозяин этого жуткого замка и без предупреждения подхватил меня на руки.

— Я могу идти сама, — попыталась взбрыкнуть во мне самостоятельная Тесса.

— Сделайте мне приятно, Тесс. Просто доверьтесь.

Сил возражать уже не осталось, поэтому я молча кивнула, капитулируя перед заботой черного мага с двумя серебристыми клинками в незримых ножнах.

Некромант уложил меня в расправленную Уинслоу кровать так, чтобы я оказалась на здоровом боку. Устроил пострадавшую руку на мягкой, точно облако, подушке и щелчком пальцев зашторил окна.

— Спите, Тесса, — мягко приказал Север в наступившем мраке. — Спите.

Где-то краешком сознания я успела уловить запах антисептика и угрожающее позвякивание хирургических инструментов, но спасительная дрема уже накрыла перенервничавшее сознание теплым одеялом.

Пробуждение оказалось внезапным и началось с взволнованного голоса Эдварда:

— Рычай, ты уверен, что он свалил?

— Не дрейфь! — пробасил верзила. — Я следилку на пороге оставил, сделать ноги всегда успеем.

Послышался нестройный хор из скрипа половиц, выразительного чертыханья и шагов подкрадывающихся неприятностей.

— Ты только глянь, ушастый, — пробасили прямо над моей головой. — Не рука, а сплошное мясо.

Я резко дернулась, подняла голову и уставилась на собственную руку. Конечность все так же безропотно лежала на подушке и, вопреки ожиданиям, радовала глаз белоснежной повязкой. На всякий случай проверила вторую руку — вдруг, пока я дрыхла, в спальню забрел бедный голодный драколич, который искал, обо что поточить клыки. Но и левая рука выглядела вполне себе прилично, если не считать ужасного маникюра и крохотного синяка.

Убедившись, что со мной все хоть и в относительном, но порядке, я подняла взгляд, чтобы убедиться, все ли в порядке с мозгами двух неучей.

— Доброе утро, Тесса! — хором пропели лыбящиеся парни, и в комнате воцарился хаос.

Рычай плюхнулся на кровать, отчего та пришла в дикое волнение, и меня пару раз ощутимо подкинуло вверх на волнах перины. Эдвард же включил функцию «хозяюшка» и принялся выгружать из прихваченной корзинки салфетки, бутылечки, фрукты и книги, судя по страстным обложкам, крайне губительные для моего перевозбужденного либидо.

Все действо сопровождалось крайне эмоциональным рассказом.

— Тесса, хорошо, что ты в кровати, а то упала бы от новостей! Тут у нас такое… В замок нагрянул нынешний глава рода — Север Праймус. Это, правда, ты и так уже знаешь, можно даже сказать, лично поприветствовала хлебом-солью.

— Точнее, едва не пришибла стрелой в голову и отсалютовала дюссаками, — мрачно исправила я Эдварда, садясь повыше и цепко хватая завернутый в хрустящую бумагу трехслойный бутерброд.

— О, мы в курсе, — кивнул Эдвард, заботливо расстилая накрахмаленную салфетку на моих коленях. — Это было восхитительно…

— …глупо, — закончил Рычай, сцапав из корзинки огромное яблоко. — Фафически фафоубийфо.

— Фофо с афефактором, — согласно кивнула я, активно работая челюстями.

Эдвард упер руки в бока и смерил нас таким зверским взглядом опытной воспитательницы, что мы с рослым Рычаем предпочли заткнуться и переваривать в тишине.

А переваривать было что.

Со слов Эдварда, разбуженного нашей дракой одним из первых, беловолосый воин около часа сидел в спальне, точно коршун, контролируя каждый стежок Уинслоу, наложенный на рану. Эда, выразившего желание помочь с ожогом, выставили за дверь дружелюбным пинком.

— А я, между прочим, хотел пожертвовать для тебе банку со своими лучшими личинками! — возмущался Эдвард, демонстрируя банку с этими самыми, которые лучшие.