Неслучайный сосед

– Обалденно пахнет! Теперь точно не жалко потраченного на поездку время, – сказал он с серьезным видом.

– Вот значит как! – возмутилась я и отвесила ему несильный удар ладонью по плечу. – Проходи давай. Люба где?

– Через часа два приедет сюда. В дороге пока.

Женька отправился мыть руки в ванную, а я накрыла на стол. Бывший одноклассник вообще никогда не отказывался от еды, да и я считала своим долгом подкармливать его, когда Люба этого не делает. Особенно чем-то вкусненьким. Иначе, мне кажется, он о себе в этом плане даже не станет заботиться. Не потому что не умеет, а просто не привык к такому, забывает, либо обходится едой быстрого приготовления. Уже несколько лет прошло со смерти его отца, но его мама так и не смогла полностью оправиться после трагедии. Теперь Женька сам обеспечивает семью и следит за домом. Забота и ответственность за мать не дала ему отчаяться и уйти в депрессию.

– Вау. Ты это для меня приготовила? – спросил он, когда зашёл на кухню.

– А для кого же ещё? – улыбнулась я.

– Круто! Спасибо, Полька, – искренне поблагодарил он.

– Садись давай, ешь.

Дважды его приглашать не пришлось. Среднего роста, худой, хмурый, задиристый – он мне всегда напоминал растрёпанного воробья. Сейчас последняя черта, а именно вспыльчивость, немного притупилась, он стал более сдержанным и теперь намного реже попадает в разные переделки. А ещё, кажется, он успел подкачаться.

– Как твоё вождение? – спросил Женя после того, как опустошил тарелку и придвинул к себе кружку с чаем.

Я хмыкнула.

– Если не считать того, что я вечно притягиваю к себе всякие неприятности, то можно сказать, что все вполне сносно.

И я вкратце рассказала о событиях последних двух дней.

– Слушай, Поль. У тебя всё получится, перестань себя накручивать. Главное, побольше ездить и не делать больших пауз, иначе все быстро забудется.

Я упёрлась подбородком в ладонь и вздохнула.

– И не говори. Вчера села за руль и поняла, что ничего не помню. Может поездим вместе сейчас, пока Любу ждём? – предложила я, чтобы не напрягать больше соседа.

– Можно, почему бы и нет? – ответил Женька, вставая из-за стола. – Сейчас только Любе позвоню.

Друг вышел на балкон, а я убрала посуду со стола в раковину и начала её мыть. Когда оставалась последняя вилка, в кухню вернулся Женька. Он встал у окна, руки засунул в карманы и о чем-то задумался. Я домыла всё, повернула кран, вытерла руки и повернулась к другу.

– Все нормально?

– Да, Поль, все хорошо. Блин, извини, я не смогу помочь. Нужно по работе съездить сейчас, а потом сразу к Любе. Ты уж прости, она не приедет, сказала, что чувствует себя не очень хорошо.

Я почесала левую бровь.

– Ладно, конечно. А что за работа? Подработка новая? – спросила я.

Перед нашей ссорой Женька лишился работы, попал под сокращение, а после мы долгое время не общались.

– Я потом расскажу, – ответил уклончиво. – Если все получится, снимем с Любой квартиру в нашем доме или поблизости. Маму одну оставлять нельзя надолго, а с ней мы жить не сможем. Ну, ты сама знаешь.

Я кивнула. Помню рассказы друга о том, как иногда у его матери случались особенно трудные моменты, и она вела себя очень странно. В последний раз она вышла босиком на улицу, в минус десять градусов. После этого сын плотно занялся ее лечением, потратил все сбережения.

– А как лечение? – спросила тихо.

– Ей уже лучше, намного. Но все же ещё бывает сложно.

– Конечно, я понимаю. Держитесь. А насчёт машины не волнуйся, я сама покатаюсь, если что.

Слова о подработке, о которой он не хотел рассказывать, оставили неясную тревогу. Обычно Женя всегда рассказывал, а тут решил умолчать. Как бы он никуда не ввязался.

– Жень, если не получится с твоей работой, может, ко мне устроишься? У нас постоянно требуются сотрудники в разные отделы. Да, зарплата серая, но зато хорошая. Хотя бы на первое время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы прошли в коридор. Женька накинул куртку, завязал шнурки кроссовок.

– Я подумаю, Поль, – кивнул он. – Спасибо за обед, все как всегда очень вкусно.

– Да ладно, – махнула рукой, улыбаясь.

– И всё-таки, – вдруг заговорил Женька серьезно, глядя мне в глаза. –  Я обещал, что не буду поднимать эту тему…

– Так, всё, не начинай, – перебила его раздражённо, но и он не дал договорить.

– Поговори с отцом. Просто позвони или напиши. Он ведь любит тебя.

– Всё, Жень иди-ка ты. Иначе снова поругаемся, – ответила я устало. – Я как-нибудь сама разберусь. Любе привет.

Друг в два шага преодолел расстояние между нами, крепко обнял, прошептал в волосы «Не злись» и вышел из квартиры, негромко хлопнув дверью.

Я и не злилась на него. Я злилась на себя и на родителей. И на мачеху. И на сестру. Понимала, что в злости и обиде нет смысла совершенно, и что я сама себе делаю хуже, но ничего не могла поделать. Да и виноваты только мои родители и я. Мелкая со своей матерью вообще ни при чём. Вот только признать это вслух было страшно. Обнажить все свои страхи, открыться… Нет, я не готова.