Несломленный (ЛП)

Предупрежденный сверхъестественным охотничьим чутьем, Свейн прыгает в сторону, а участок склона, на который он только что нацеливался, исчезает, превратившись в лавину камней. Разлетающиеся булыжники врезаются в доспех, воин пошатывается, руки почти соскальзывают с зацепов, но ему удается удержаться и продолжить восхождение. Все больше пуль попадает в спину космодесантника, врезаясь в истерзанный керамит.

Добравшись до уступа под самой вершиной, Космический Волк хватается за него обеими руками и перелезает через край. Перед ним лежит ровная красно-коричневая площадка, отшлифованная пыльными ветрами; высшая точка гряды вздымается над нею.

Словно крысы, бегущие по швартовам, чужаки догоняют Свейна и набрасываются на него плотной массой зеленых тел, облаченных в разномастную броню. Дюжина, затем две, всё больше и больше ксеносов, держащих в руках самодельное оружие, бешено атакуют космодесантника.

Он отражает удары, не уступая врагам в свирепой жестокости. Держа топор двуручным хватом, Свейн неистово размахивает им, сносит голову чудищу со сломанными клыками, рассекает надвое грудь рычащего противника. Брызги, струи и потоки крови словно зависают вокруг Космического Волка, могучими пинками он ломает кости чужаков. Один из ксеносов подбирается вплотную, и воин бьет его головой, проламывая толстый лоб, а затем приканчивает лезвием топора.

Зеленокожие отвечают собственными ударами. Поножи Свейна покрыты трещинами, наполовину расколоты твердотельными зарядами, которыми орки постоянно обстреливают космодесантника. Правая ладонь кровоточит под перчаткой, и нет времени, чтобы исцелить её. Покрытый выбоинами нагрудник прижат к тяжело вздымающейся груди, в руках пылает яркая боль перенапряжения. Всё индикаторы на линзах шлема сверкают кроваво-красным цветом, истошно требуя от воина остановиться, выйти из боя и отступить.

Он не может, и не будет этого делать. Он — Свейн, Последний-из-Восьми, Одинокий Волк, и у него есть задание, которое необходимо выполнить.

Чужаки наступают снова, и топор врезается в них, отрубая горячие куски зеленой плоти. Перехватывая оружие одной рукой, космодесантник широко взмахивает смертоносным лезвием и тут же бьёт свободным кулаком, ломая кости и разрывая мышцы. Морды ксеносов сливаются в смазанное пятно крови и ярости; враги окружают Свейна, нависают над ним, словно волны бело-серых морей родного мира, грозящие сорвать Волка со скалы и низвергнуть в бездну забытья.

Воин не помнит ничего, кроме битвы. Он забыл прежнюю стаю, давние миссии и приказы, что привели фенрисийца на Армагеддон. Всё, что остается ему — испытание сил, безжалостное, яростное и незамутненное. Будь у Свейна хоть немного лишнего воздуха в лёгких, он вскричал бы от наслаждения и гордости: ведь именно о таком, неодолимо стихийном и необузданном сражении всегда мечтал Космический Волк. Он больше не личность, но сила природы, столь же неудержимая, как Адская Зима.

Гибельное лезвие описывает дугу, очищая пространство перед воином. Красноглазый ксенос валится на спину в агонии, увлекая за собой остальных, нарушая единство орды, накатывающей на космодесантника. На долю секунды Свейн поднимает глаза и окидывает взглядом равнины, мир, лежащий за пределами досягаемости его топора.

Далеко внизу Волк видит пересохшее русло реки, огибающее восточный край гряды и уходящее изгибами в пепельные пустоши. Он видит дым, поднимающийся над валом артобстрела, и боевые машины, прорывающиеся к цели. Вергион явился вовремя; смертный сдержал обещание.

Свейн улыбается, но больше у него не будет на это времени. За эту кратчайшую передышку космодесантник успевает осознать, как сильно он изранен. Каждый мускул улучшенного тела кричит, изнемогая. Чёрный панцирь пробит в трех местах. Кости левой ладони сломаны, в черепе трещина, плоть над сросшимися ребрами изодрана, а правый сабатон залит кровью.

И ревущие орки вновь беспорядочно бросаются на него, лишь немного спаянные общим безумием.

Сжимая топор, Космический Волк выбирает, куда ударить сначала, и жестоко отвечает врагу.

Накатываясь волнами жесткой, дисциплинированной силы, 172-й с боем прорывается через позиции орков на дальнем берегу сухой реки. Стальной Легион захватывает вражеские укрытия одно за другим — солдаты забрасывают их гранатами, пускают огнемётные струи в смотровые щели, а затем, взрывая двери, вламываются внутрь. Ксеносы давно занимали этот участок и хорошо окопались, но это их не спасает: атака имперцев сокрушительна, численный перевес огромен, и всё происходит слишком быстро.