Нескромное предложение

Девушка покачала головой. Филип протянул ей бокал и взял с подноса у проходившего лакея бокал с шампанским.

— За Лондон и ваш очевидный успех.

Сабрина пригубила пунш, показавшийся ей чересчур сладким. Поморщившись, она отставила бокал.

— Лучше выпьем за мир, который не нуждается в переменах. Мой успех далеко не столь очевиден, как вы считаете.

— Ах, Сабрина, здешнее общество еще не успело узнать…

— И вы намереваетесь их просветить?

— Это совершенно ни к чему. Вы и сами не понимаете, что живете в стеклянном доме. Всего один камень, чей-то грязный язык, и все разлетится вдребезги.

— Какая чушь! Во всем этом нет ни малейшего смысла! Я никому ничего не сделала плохого, а здесь стараюсь не открывать рта. Тетушка болтает за двоих. Я всего лишь улыбаюсь, киваю и послушно выполняю ее повеления. Нет, Филип, для такой злобы вовсе нет причин.

— Вы поразительно наивны, — грустно улыбнулся Филип. — Рано или поздно это произойдет. Кстати, вы получили мое письмо?

— Да, сегодня утром. Спасибо, Филип. Я в огромном долгу перед вами.

— Надеюсь, вы перестали волноваться.

— Почти.

— Лжете, впрочем, это не важно. Как я писал, здоровье вашего деда постепенно улучшается. Он крепкий орешек. Боюсь, ваш кузен одряхлеет, дожидаясь своей очереди стать графом. Да, кстати, я не сообщил вам, на случай, если тетушка Берсфорд сунет нос в письмо, но графу теперь не угрожает никакая опасность со стороны Тревора.

Сабрина нахмурилась, поняв скрытый смысл его слов.

— Что вы натворили?

— Поехал в Монмут-Эбби, повидался со змеенышем и постарался все ему разъяснить.

Глава 23

— Что?! Что вы сказали, Филип? В самом деле ездили туда? Видели Тревора? Стреляли в него? О Господи! Надеюсь, что вы промахнулись и не попали в сердце!

— Признаться, — рассмеялся Филип, — я рассчитываю месяцев через шесть снова побывать в Монмут-Эбби и переломать негодяю все кости.

Он не добавил, что Ричард Кларендон, вероятнее всего, станет его спутником, если не успеет раньше расправиться с Тревором. Сама мысль об этом наполняла его восторгом. Филип едва не потирал руки от удовольствия.

— Вот как все вышло, Сабрина: я припер к стенке не только Тревора, но и его застенчивую юную женушку. Должен сказать, они друг друга стоят.

Сабрина беспомощно всплеснула руками:

— Но почему?

— У обоих моральные принципы и понятия о чести, как у бродячих котов.

— Но зачем вы туда поехали?

— Чувствовал, что обязан это сделать ради вас.

— Ничем вы мне не обязаны, сколько раз повторять? Вы спасли мне жизнь, Филип, неужели этого недостаточно?

— Ладно, если быть честным, я поехал, желая своими глазами посмотреть на того очаровательного денди, который произвел столь огромное впечатление на Ричарда Кларендона. Мужественного рыцаря, задумавшего изнасиловать невинную свояченицу, доверенную его покровительству.

— Он и в самом деле красив. Вы велели ему оставить дедушку в покое?

— Да. Несмотря на бесчисленные недостатки, Тревор Эверсли не лишен инстинкта самосохранения. Я достаточно подробно разъяснил ему и Элизабет, что пущу пулю в сердце будущего графа, если старый умрет. Пришлось вытерпеть бурю негодования. Меня обвиняли в том, что я лезу не в свои дела, но в конце концов мне удалось их усмирить. Правда, признаюсь, что для наглядности сшиб Тревора с ног и пару раз ударил головой о стену. Элизабет визжала, будто ее режут, но мне кажется, она втайне радовалась, что я задал трепку ублюдку. Кто знает? Все это очень странно. Тревор позвал на помощь дворецкого.

— Риббла?

— Совершенно верно. Он появился, встал в дверях, увидел, что происходит, и немедленно исчез.

— Но, Филип, вы упомянули о дуэли с Тревором в случае смерти дедушки! Я не могу этого одобрить. А что, если он вас ранит? Неужели станете рисковать жизнью из-за какого-то старика?

— Он ваш дедушка, Сабрина.

— Я освобождаю вас от всех обязательств, навязанных Чарлзом. Мой долг вам растет с каждой минутой, и это невыносимо.

— Похоже, вам придется терпеть, пока я не выполню все, что задумал.

Терпеть? Этого еще не хватало!

Она стала обмахиваться рукой, чтобы охладить пылающие щеки.

— Благодарю вас, Филип, — холодно проговорила она. Филип с досадой поморщился.

— Мне не нужна ваша благодарность, Сабрина. Все эти излияния так утомительны!

Ну вот, кажется, подействовало. От груди до самых корней волос она покрылась густым румянцем. Ах, эти груди… Филип спохватился и поспешно отвел взгляд.

— Утомительны?! — ахнула Сабрина. — Глупец, да если бы вы знали, как мне надоело постоянно рассыпаться в благодарностях! Почему бы вам не выказать наконец свой характер, буйный и эгоистичный, как считает Чарлз?

— Эгоистичный? И это после того, как я купал вас, Сабрина, вытирал, укладывал в кровать и при этом не воспользовался вашим бедственным положением! Разве я не доказал свою самоотверженность?

— Я была без сознания, то есть почти. Только законченный злодей способен был купать меня в таком состоянии.

Она несла совершенный вздор, но это ему нравилось. Филип решил слегка поддразнить ее.

— Кстати, вы почти визжали от удовольствия, когда я предложил принять ванну. Без сознания? Что-то незаметно было.