Нескромное предложение

Но это не приносило ей, казалось, того удовлетворения, которое она испытывала в первый год после того, как сняла траур. По какой-то необъяснимой причине ее статус красивой и богатой вдовы не приносил уже Синтии Лонсдейл такого удовольствия.

Что хорошего в богатстве, если старость не позволяет этим наслаждаться? – думала она, неожиданно представив себя шестидесятилетнюю, бродящую по ее любимому саду в Милфорд-Холле, совершенно одну. И не с кем ей полюбоваться на цветочки. Не с кем разделить жизнь.

– Джеймс не был ни бедным, ни старым, – возразила она в раздражении, что бывало с ней частенько в последнее время. – И ты знаешь, кузен, – продолжала она, – иногда мне хочется быть такой, как леди Хартфилд, смелой блондинкой, такой безумно красивой и… и…

– И развратной? – досказал кузен, его серые глаза светились улыбкой.

Синтия посмотрела на него с укоризной.

– Нет, не совсем так, не развратной. Но, действительно, немножечко распущенной, если ты понимаешь, что я имею в виду, Робби. Леди Хартфилд уж точно не моложе меня, а вокруг нее всегда крутятся потрясающие юные красавцы.

– Ах! – обрадовался маркиз. – Значит, ты мечтаешь пофлиртовать, моя сладкая? Кто бы мог подумать, что в прелестной головке невинной леди Синтии скрываются такие нескромные фантазии! Ты меня удивляешь, любовь моя. И если тебе нравится стиль Луси Хартфилд, то я бы с громадным удовольствием…

– Нет, спасибо, кузен, – прервала его Синтия, чувствуя, как у нее начинают краснеть щеки даже от невысказанного предложения. – Я говорю совсем не об этом, – продолжила она. – Просто мне непонятно, почему все красивые молодые мужчины так и вьются вокруг леди Хартфилд, а я, кажется, привлекаю только старых жуликов и проходимцев, которые стремятся за мой счет набить себе карманы.

Она стояла у окна библиотеки и смотрела на маленький закрытый сад напротив резиденции ее отца в Лондоне.

Высохшая груша стоически сопротивлялась октябрьскому ветру, срывавшему с нее последние желтоватые листочки. Синтия вздрогнула, глядя на это дерево, которое было с самого детства ее старым верным другом.

Как это должно быть замечательно, думала она, терять увядающий осенний наряд в абсолютной уверенности, что с приходом весны молодая зеленая листва зашумит снова, белой пеной закипят цветы, созреют и нальются весомо сочные плоды.

Таков цикл жизни, думала Синтия, цикл, в котором она тоже играла свою, но очень малюсенькую, одинокую и непродуктивную роль.

Маркиз подошел к ней. Синтия вздохнула и с любовью посмотрела на высокого мужчину, стоящего рядом. Роберт был ее наставником с детских лет, с тех пор, как ее тетя Софи вышла замуж за его отца двадцать лет назад.

Хотя они не были в родстве, но Синтия всегда считала Роберта членом семьи и привыкла во всем с ним советоваться. У Роберта было хорошее чувство юмора. Кузен умел быть добрым и внимательным слушателем.

– Прости, что я такая сердитая сегодня, Робби, но, сказать по правде, меня очень волнует старость. – Она рассмеялась, увидев изумленное выражение на красивом лице кузена. – Да, я знаю, – продолжила она, – это звучит глупо. Но я не могу забыть, что мне уже двадцать девять лет, Робби. Двадцать девять! – повторила она, и в ее голосе послышались нотки отчаяния. – И у меня такое ужасное чувство, что вся моя жизнь ничего не стоит. Понимаешь, ничего! – Синтия почувствовала, как у нее сжалось горло, но она мгновенно поборола приступ слабости. – Предупреждаю тебя, Робби. Я готова совершить все, что угодно!

Должно быть, лорд Монрояль уловил в ее голосе настоящее страдание, потому что тут же взял руку Синтии и галантно поднес к своим губам.

– Моя дорогая Синтия, – мягко произнес он. – Я никогда не думал, что услышу подобные речи из твоих уст. Но ты знаешь, у тебя есть еще надежда. – Он улыбнулся, и Синтия посмотрела на него с удивлением, а он продолжал: – Я имею в виду твои мечты о распутных манерах и смелых молодых красавцах. Все ясно как день, любовь моя.

– И что же тебе ясно? – воинственно спросила Синтия, заметив опасный блеск в серых глазах кузена.

– Ты вполне созрела для любовника, моя дорогая, – ответил он совершенно неожиданно для нее. – Я должен был заметить это еще раньше.

– Что за вздор! – воскликнула Синтия, и тут же почувствовала, как у нее покраснели щеки. – Ты с ума сошел, кузен!

Маркиз рассмеялся.

– Поверь мне, я знаю о чем говорю. Страстный любовник вернет тебе радость жизни, и ты сразу забудешь эти нездоровые мысли о старости.

И он так соблазнительно поцеловал ее пальчики, что Синтию вдруг пронзила горячая волна страстного желания. Лорд Монрояль улыбнулся, будто прочитав ее мысли.

– Я весь к твоим услугам, моя милая, – сказал он с такой сладкой улыбкой, что у Синтии перехватило дыхание. – Я буду счастлив, если ты решишь…

Она ахнула и вырвала свою руку.

– И даже не думай об этом, Роберт! – крикнула Синтия, ошеломленная силой его обаяния. – Как ты можешь? Я всегда считала, что ты мой друг!

– Конечно, я твой друг, моя невинная овечка. Но я могу быть с успехом и твоим любовником.

Он помолчал, как бы давая ей оценить эту возможность.

– Нет! – сказала Синтия.