Несколько зеленых листьев

— Мортлок с друзьями ловил речных раков в Сомерсете, — высказался Том, но его знание литературы осталось незамеченным, поскольку Адам тут же возразил, что для этого соуса сомерсетские раки никак не годятся.

Эмма подала очередное блюдо и разлила «Либфраумильх», надеясь, что Адам воздержится от комментариев о вине и происхождении его названия. Лучше бы она его не приглашала, не сообразила, что он никому не даст говорить. Даже когда с беседой о еде было покончено, Адам, обратившись к ней, с лукавым видом поинтересовался ее «гостем», джентльменом, которого видели с ней на празднике цветов.

Услышав это, Беатрис бросила на дочь быстрый взгляд, но тема эта развития не получила, ибо Эмма отмахнулась от вопроса, объяснив, что это был «один социолог», с которым она знакома уже много лет, словно отрицала даже намек на какие-либо романтические отношения.

— Он, по-видимому, изучал сельскую жизнь и поведение жителей деревни во время праздника, — насмешливо заметил Адам. — Предмет, достойный изучения.

— Как жаль тратить на это время, — почему-то поддержала его Изобел. — Есть многое другое, что стоит изучать, историю например, — при этом она с надеждой взглянула на Тома, который инстинктивно отпрянул, — естественную историю, живую природу. Я всегда люблю гулять по лесу.

— Придется запомнить, — галантно отозвался Адам.

— У вас здесь водятся лисы? — спросила Изобел.

— О да, в роще часто можно видеть их следы, — поспешила ответить Дафна. — А известно ли вам, что лисий помет обычно серый и удлиненной формы?

Никто, по-видимому, этого не знал, ибо наступило молчание. По всей вероятности, на столь потрясающую осведомленность было не так-то легко отреагировать.

— Как интересно! — наконец произнес Адам. — А я об этом и понятия не имел. В следующий раз, когда пойду на прогулку, обязательно пригляжусь повнимательнее.

— А вы часто ходите? — спросил Том, потому что ему трудно было представить, как Адам гуляет по лесу.

— Когда есть настроение, да и работа моя требует хоть иногда двигаться.

— В следующий раз, когда пойдете, займитесь-ка поисками остатков средневекового поселения, — посоветовал Том. — Нагромождения камней, может быть, даже фундаменты бывших строений.

— По правде говоря, я предпочитаю, чтобы прошлое оставалось скрытым, — засмеялся Адам. — От всех этих раскопок нет никакого толку.

— Разрешите с вами не согласиться, — заметила Беатрис, и Изобел припомнила, что когда она в последний раз была в лесу, то в самом деле видела в одном месте разбросанные по земле камни. Может, Том объяснит, что это такое?

— Кому-то в голову пришла блажь разбросать камни, — засмеялся Адам. Местная история его не увлекала, он с пренебрежением относился к изысканиям Тома. Копаться в приходских книгах, сведенных практически к переписи населения, которое почти целиком, без исключения, рылось в земле, представлялось ему, скучным и ограниченным занятием.

— А я собираюсь завести собаку, — вдруг объявила Дафна. — Собаки такие умные, когда нужно что-нибудь найти.

— Даже остатки средневекового поселения? — улыбнулась Эмма.

— Учат ведь собак искать наркотики? — защищалась Дафна. — Я читала об этом.

— Да, лучший друг человека, несомненно, имеет свои достоинства, — согласился Адам.

— Может, перейдем в гостиную пить кофе? — предложила Эмма. Если они намерены завести разговор про собак, то пусть уж встанут из-за стола и, кстати, окончательно забудут про упомянутого Адамом «гостя» Эммы. Только после того, как все ушли, а Эмма с матерью мыли посуду — Изобел легла спать, — Беатрис вернулась к этой теме.

— Значит, Грэм Петтифер был здесь, — сказала она.

Эмма знала, что когда мама хочет что-либо выведать, она, как правило, не задает вопросов, предпочитая им либо констатацию факта, либо косвенную ссылку на факт. Эмма призналась, что Грэм действительно приезжал, добавив:

— По правде говоря, он был здесь дважды.

Беатрис молчала. Она знала, что лучше не приставать к Эмме с расспросами. Вымыли и вытерли еще несколько тарелок, прежде чем Эмма сказала:

— У него какие-то сложности с Клодией, поэтому, мне кажется, он и приезжал сюда. — Она не собиралась признаться в том, что, увидев его по телевизору, сама написала ему. Клодию мать знала, когда та была еще студенткой.