Несколько дней в аду

Эйнджел открыл двери, и все четверо забрались в грузовик. Он повел машину на юг, потом у гольф-клуба свернул. Кто-то говорил, что Эмма жила в этом районе, когда была замужем за бывшим мэром городка. Еще до того, как познакомилась с Финном.

Через несколько минут они подъехали к стройке.

– Хорошо, что ты тут ориентируешься, – сказал Митч. – От меня толку мало.

– Да.

Эйнджел наклонился вперед, всматриваясь в темноту.

– Полицейские машины, – сказал Сонни и похлопал его по плечу. – Видишь маячки вон там?

– Нужно быть слепым, чтобы их не заметить, – отозвался Аарон. – Почему ты отпустил ее одну, Эйнджел?

– Ради бога, Аарон, я не отпускал. Я отошел в туалет. Сью-Джо вернулась, и я попросил Эйлин дождаться меня. Она ждать не стала. Сказала Сью-Джо, что ей нужно что-то в фургоне и она вернется через несколько минут.

Эйнджел подъехал к полицейским машинам. Рядом стояла «скорая». В свете фар он увидел фургон Эйлин. Выскочив из машины, Эйнджел побежал к нему.

– Вы остаетесь здесь, – сказал Митч, вылезая из машины вслед за Эйнджелом.

– Это же моя мать пропала! – всхлипнул Аарон.

– Делай, что говорят! – обернувшись, крикнул Эйнджел. – Нам не нужна путаница с уликами.

Но Аарон все же вылез из машины.

– Улики, чтобы найти убийцу? – спросил он.

У него подкосились ноги, и он привалился к дверце машины.

– Останься с ним, – бросил Эйнджел Сонни. – Мэтт, вы что-нибудь нашли?

– Криминалисты уже работают.

Женщина в белом подошла к фургону и принялась делать снимки. По тому, как она держала камеру, Эйнджел понял, что она снимает какое-то определенное место. Он прищурился, но не смог ничего разглядеть.

– Что ее так заинтересовало? – спросил он.

Мэтт долго молчал, потом сказал:

– На задней дверце вмятина и кровь. И несколько волосков.

Глава 29

Эйлин почувствовала какую-то тяжесть на плече и открыла глаза, вернее, правый глаз. Левый глаз заплыл и не открывался.

Больно.

В голове словно стучал паровой молот. Одним глазом она осмотрела камни и кусты, залитые лунным светом.

Эйлин пошевелила пальцами сначала правой, потом левой руки, согнула левый локоть, медленно привстала… и чуть не закричала.

Рядом лежало животное, его голова покоилась на плече Эйлин, а ясные глаза смотрели ей прямо в лицо. Эйлин подавила крик. Дикие животные обычно не нападают, если не шевелиться. Нет, не так. Ведь дикие животные едят мертвечину.

Она поежилась, животное поднялось и уселось рядом, потом склонилось к Эйлин. Она зажмурилась и закричала. Сердце ее бешено колотилось, все тело ныло.

Она почувствовала дыхание на своей щеке, потом животное лизнуло ее раз, другой. Холодный мокрый нос ткнулся в лицо Эйлин.

Она медленно открыла глаза и увидела, как лунный свет отражается в глазах животного, окрашивая их в серебряный цвет.

Локум.

– Локум?

Собака лизнула ее в щеку.

Эйлин медленно повернулась и села. Локум сидел рядом, всматриваясь в ее лицо. Она протянула руку, и собака обнюхала ладонь.

Откуда-то доносился шум воды. Наверное, река рядом, решила Эйлин. Она сидела на мокрой жесткой траве. Подняв голову, Эйлин увидела ветки кипариса, чернеющие на фоне бледного неба.

Это были болота.

Она помнила, как какой-то мужчина швырнул ее в фургон. Углы картонных коробок больно врезались в бок. Она слышала, как их содержимое хрустит под ее весом. Больше она ничего не помнила. Хотя нет, она отчетливо слышала, как тот мужчина сказал «два», но что это означает, Эйлин не понимала.

Локум подошел поближе, поднял лапу, и Эйлин пожала ее. Она вдруг почувствовала, что собака торопит ее. Еще она чувствовала, что джинсы и футболка промокли насквозь. Хорошо еще кроссовки остались на ногах.

Ткнувшись в Эйлин холодным носом, собака отбежала прочь и оглянулась, словно приглашая Эйлин последовать за ней.

– Не уходи, – прошептала Эйлин, и пес вернулся, но тут же снова убежал вперед, торопя ее.

Эйлин медленно поднялась. Ноги подкашивались, и каждый шаг давался с большим трудом.

– Как ты узнал, где меня искать? – спросила она Локума, не сводившего с нее глаз.

По спине Эйлин пробежали мурашки, но она решила, что виной всему холод и сырость. Она заковыляла за собакой. Кажется, серьезных ран у нее нет, разве что висок саднит и голова раскалывается.

Эйлин попыталась улыбнуться, но тут же поморщилась от боли – левый глаз, видимо, был совсем плох. Она потрогала лоб и поднесла к глазам мокрые пальцы – кровь.

– Ладно, веди меня, Локум, – сказала она.

Пес побежал вперед, и Эйлин последовала за ним, содрогаясь от страха, что может наступить на змею или крысу. Болота кишели ядовитыми гадами.

На пути то и дело встречались поваленные деревья. Локум перепрыгивал их, Эйлин осторожно переползала. Один раз она поскользнулась и упала в грязь.

С каждой минутой в голове все больше прояснялось. Эйлин вспомнила ярмарку и Эйнджела, который не велел ей ходить к фургону одной.

Жаль, что она его не послушалась, она всегда должна была его слушаться. Но ведь Эйнджел не всегда бывал прав. Скажем так, в большинстве случаев.

– Ой! – сдавленно вскрикнула Эйлин, и Локум тут же подбежал к ней. Она потрепала его по голове, и он снова умчался вперед.