Несколько дней после конца света

Первые месяцы после катастрофы в городе царил хаос: вся власть исчезла, на улицах свирепствовали мародеры и отряды полоумных луддитов, горожане сидели по домам и боялись высунуть нос. Перестало работать радио и телевидение – техники и журналисты со станций сбежали, а оборудование разгромили и разграбили луддиты и мародеры. Но постепенно в городе стал восстанавливаться порядок, главным образом благодаря Гувернер-Майору. Его гусары приструнили луддитов и мародеров, стали патрулировать улицы вместе с отрядами ООН. Возникли новые государственные образования. Самые крупные из них – Печерский майорат, Софийский патриархат, Подольский раввинат – начали восстанавливать атрибуты цивилизованной жизни, и одной из первых таких акций стал выпуск газет. С тех пор в городе довольно регулярно выходили три газеты: «Городская газета» (Печерский майорат), «Благочестивый вестник» (Софийский патриархат) и «Русский еврей» (Подольский раввинат). Газеты раздавали бесплатно на улицах, в кафе, иногда в церквах и синагогах. Самой популярной была «Городская газета».

– Смотрите-ка, грузины нас опередили, – сказал Рудаки, раскрыв газету. – Вот, слушайте, – и он громко прочитал: – Корабль звездных переселенцев из местного грузинского землячества сегодня стартует и возьмет курс на двойную звезду Мирам в созвездии Персея. Счастливого пути к новым Мирам, друзья! Ушлые ребята, эти грузины.

– Ты что, действительно думаешь, что кто-то может улететь на какую-то там звезду? – спросил Рихман и покачал головой.

– Ничего я не думаю, – рассеянно ответил Рудаки, – просто мне грузины всегда нравились – веселый народ. И песни у них забавные. Хачапури, хвелипури, цицила, ай-да-ли-да! – вдруг затянул он. – Тая-тая-тая-тая-тая. Цинандали, саперави, хванчкара, ай-да-ли-да!

– Тая-тая-тая-тая-тая, – неожиданно, подхватил Иванов, – хачапури, хвелипури, цицила, ай-да-ли-да! – заголосили они вместе.

– Тая-тая-тая-тая-тая, – присоединился к ним Урия. – Цинандали, саперави, хванчкара, ай-да-ли-да!

– Тая-тая-тая-тая-тая, – закончили они довольно слаженно уже втроем.

Братки за дальним столиком шутливо захлопали, из кухни выглянул Мамед, крикнул: «Вах!» и опять скрылся за кухонной дверью.

– Так зачем же мы тогда с этим капитаном Немой встречаемся, если никто никуда не переселяется? – спросила доверчивая Ира Штельвельд.

– А я что вам говорила?! – тут же откликнулась Ива Рудаки. – Пикник они себе устроили «без баб».

Рудаки открыл было рот, чтобы возразить, но его опередила Виктория Чинчук.

– А в Майорате говорят, – заявила она, – что это только называют так «переселение», на звезды всякие, Бетельгейзе там или как это? Мирам, а на самом деле, – продолжила она громким шепотом, – а на самом деле переправляют в Европу там или в Америку, в общем, туда, где нет всего этого ужаса. Поэтому и мы с Витей решили с вами. Чем черт не шутит, вдруг этот Нема и правда сможет устроить переезд в нормальную страну, а не на эту Мираму.

– Не Мираму, а Мирам, звезда Мирам называется, – встрял Рудаки, – и фамилия Мирам есть, я знал одного Мирама – переводчиком служил под знаменами, хороший был парень, пьяница.

– Странная какая фамилия, чья это? – спросила Елена Передивцева.

– 'Перс он был, как и я. Мирам – значит по-персидски «старший пастух», – ответил Рудаки.

– А почему был, он что умер? – почему-то заинтересовалась Переливцева.

– Не знаю, исчез куда-то, – рассеянно ответил ей Рудаки, который опять углубился в свою газету. – Вот тут прогноз есть на завтра, послушайте, что пишут: первое солнце взойдет в пять часов шесть минут, второе в пять часов десять минут…

Рудаки никто не слушал.

– Странная штука с этими звездными переселенцами – пишут, что люди улетают, но я, например, не знаю ни одного улетевшего. А вы? Может, ты и права, Виктория, – задумчиво сказал Рихман.

– Вот мы улетаем, – усмехнулся Штельвельд.

– На палочке верхом, – сказала Маина Иванова.

– А что? Эротично! – Штельвельд готов был развить тему но Иванова молча показала ему кулак и он увял.