Несгибаемый. Враг почти не виден

— Есть такое дело.

— Вот вернемся, а там решайте. Или с ранеными оставьте весточку тем, кто ушел с есаулом. Вы же охотники опытные и края эти знаете, так что разбежка в сутки-двое для вас ничего не значит. А если у них на руках женщина, то двигаться они будут медленно.

— Моим это не понравится.

— А мне плевать, что понравится вашим казакам, а что нет. Если бы их товарища пленили, я еще понял бы, а устраивать вендетту, когда у меня каждый боец на счету, я не позволю. Все, господин сотник, вы свободны.

— Не круто ли, Клим? — проводив взглядом вышедшего сотника, усомнился помощник.

— Нормально. Мне тут не до сантиментов. Что с машинами?

— Кессених обещал, что грузовики и «Попович» вскоре будут.

— Я слышал, его ранили?

— Есть такое дело. Он засек стрелка на крыше пакгауза, как раз где и погиб часовой стражник. Открыл огонь, но вроде неудачно. А вот бурят отстрелялся на славу. Пуля попала Кессениху в плечо. Но ничего, наш фриц держится, как тот оловянный солдатик.

— Вот и хорошо, что держится, — удовлетворенно вздохнул Клюев.

В этот момент опять раздался стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет ввалился Пастухов. При виде его Клюев мысленно скривился, как от дольки лимона. Вот уж кого он сейчас хотел бы видеть меньше всего, так это его. Но посетитель настроен столь решительно, что препятствовать ему бесполезно. Не отступится. Весьма упрямая личность, со своими тараканами в голове. Причем огромными такими тараканами. Хоть бери и стреляй.

— Чего тебе, Пастухов? — выказывая полное спокойствие, холодно спросил капитан.

— Ваше высокородие, я доложить хотел. Тут такое дело. Похитили дочь известного промышленника Игнатьева. Они как раз вчера прибыли к нам, чтобы ознакомиться с новинкой, предложенной господином Кессенихом.

— Я в курсе их приезда. А вот насчет похищения… Н-да. Ну да, знали, куда едут. Кроме нее похищено еще как минимум четыре девушки. Мы будем учитывать наличие пленниц при ликвидации банды.

— Клим Сергеевич, но ее не увели со всей бандой. Похитители направились прямиком в горы. Думаю, они предпочли бросить лошадей, сделав ставку на добычу в виде невольницы.

— Дай-ка я догадаюсь. Господин Игнатьев объявил за ее спасение солидное вознаграждение.

— Пять тысяч рублей золотом.

— Щедро. Алексей Васильевич, а не из-за вознаграждения ли наши казачки из стражи решили отправиться в погоню за убийцами своего товарища?

— Очень похоже на то, Клим Сергеевич. Н-да. Хорошо еще господин Игнатьев припозднился с объявлением награды и мы успели собрать ополчение. Не то все ринулись бы за наградой.

Как только человек записывался в отряд ополчения, он тут же подпадал под уставы, специально разработанные для подобных подразделений. Петр понятия не имел, было ли нечто подобное в его мире, но здесь наличествовало. Так что до момента, пока лицо начальствующее не распустит отряд, ополченцы числились на службе. И в данном случае этим лицом считался Клюев.

Собственно, именно поэтому Петр и оказался в этом кабинете. Он бы и сам назначил награду за спасение девушки, чтобы набрать отряд. Но узнал о похищении слишком поздно. Все отчаянные головы уже были в списках. Остальных же перспектива подставляться под пули-не вдохновляла. Даже за такие большие деньги.

— Ваше высокородие, я прошу, отпустите хотя бы одного охотника. Только одного.

— Значит, одного я отпущу за наградой, а остальные будут всю дорогу думать о том, что из-за меня упустили отличный шанс заработать? Ну и с кем я тогда пойду в бой? Одно дело, когда все лишаются хорошего шанса, и совсем другое, когда кому-то делают исключение.

— Я это понимаю. Но и вы поймите.

Клюев понимал. Да тут нужно быть полным тупицей, чтобы не понять! У Пастухова все написано на лбу. Влип парень. Влип по полной. Настоящая ли это любовь или быстро прогорающая страсть, пока неясно. Но он сейчас готов горы свернуть. Вот только капитан ничем не мог ему помочь. Хм. Да по большому счету и не собирался.

Чисто номинально Пастухов являлся внештатным сотрудником контрразведки и подчиненным Клюева, который всегда стоял горой за своих людей. Но на деле Петр был неуправляем, и использовать его было просто нереально. Он еще мог выступать в роли приманки, да и то умудрился все испоганить. Клюеву тогда едва удалось сдержаться и не вышибить этому идиоту мозги, как тот их вышиб майору Такахаси. И спасла его тогда только бесполезность подобного поступка.

— Пастухов, выгляни в окно. Посмотри на заплаканных женщин, на убитых, раненых, вспомни похищенных девушек. И госпожу Игнатьеву в том числе. Ведь во всем случившемся виноват именно ты.

— Я? — вскинулся Петр.

— А кто еще? Не ты ли пристрелил майора Такахаси, который был уже у меня в руках? Мне оставалось только обработать его, и все. Ничего бы вот этого не было.