Несгибаемый. Враг почти не виден

Покончив с этими, Петр прицелился в окошко и произвел один за другим четыре выстрела. В разные стороны брызнуло битое стекло и щепки. Изнутри послышались испуганные крики. С противоположной стороны также раздались два выстрела. Это инженер отметился своим маузером. И надо сказать, удачно отметился. А иначе с чего бы одному из татей заходиться в таком болезненном крике.

Укрываясь за деревом и продолжая наблюдать за избушкой, Петр сноровисто заталкивал патроны в трубчатый магазин. При этом он был готов в любое мгновение подхватить изготовленный к бою маузер. Вот и последний патрон. По сложившейся традиции передернуть рычаг и дослать в магазин еще один заряд. Семь. Теперь порядок. Да-а, зря он все же пенял Завьялову на изрядное количество боеприпасов. Если так пойдет и дальше, то патронов еще и мало окажется.

— Граждане бандиты, говорит урядник полиции Пастухов! Избушка окружена. Сопротивление бесполезно. — Ну не смог он удержаться и не припомнить Жеглова. — Выходим на улицу с поднятыми руками. Стволы и ножи перед выходом бросаем на снег. Раненого выносите наружу. В случае продолжения сопротивления вы будете уничтожены. Двоим уже не повезло.

— Начальник, а подумать дашь? — раздался резкий и самоуверенный голос.

— Конечно, думайте, — щедро разрешил Петр, а потом добавил: — Только учтите, что скоро стемнеет, и у нас нет желания гоняться за вами по ночному лесу. Так что через пять минут мы подожжем избушку, а тех, кто выскочит, достреляем к нехорошей маме.

— Не по закону, начальник.

— А мне до фонаря. Здесь я закон. И людей под ваши пули я бросать не буду. Спалим вас, а там скажем, что никого не нашли. Кто докажет обратное?

— Начальник, так у нас это… Бабенка у нас тут. Спалите нас, и ей того не миновать.

— Ты меня за дурака держишь? Решил прикрыться своей лярвой, на которой пробу негде ставить? У вас две минуты. Либо выходите, либо начинаете жариться уже здесь, а там в аду черти добавят.

— Начальник, падлой буду, она не из кодлы.

— Ага. А ты агнец божий.

В этот момент в глубине оконного проема что-то мелькнуло. Что именно, не понять. Урки то ли опытные, то ли слишком уж осторожные, близко к окну не подходят. Но Петр предпочел перестраховаться и, не раздумывая, послал в окно пулю.

— Эй, начальник, ты чего! — тут же послышался испуганный крик бандита.

— Минута времени! — жестко припечатал Петр.

— Все начальник. Выходим.

Далее произошла некоторая заминка с дверью, так как бандитам пришлось на нее подналечь из-за привалившегося к ней трупа. Но ничего, управились без особого труда. Потом побросали на снег оружие и ножи и вышли сами. Двое бандитов поддерживали своего раненого товарища. Инженер прострелил ему плечо. И, как видно, попал качественно.

Женщина вышла самостоятельно. Держалась особняком, всячески стараясь хоть как-то удержать на себе лохмотья, в которые превратилась ее одежда. На лице отрешенное выражение. Нет, с расстояния в сотню метров Петр не особо рассмотрел бы ее эмоции, но едва он убедился в том, что преступники разоружились, как тут же направился к избушке.

А инженер молодец. Как только увидел, куда идет Петр, сместился в сторону, обойдя домик по дуге и зайдя с фланга. Со своей новой позиции он теперь мог простреливать пространство вдоль избушки, перекрывая оба окна и дверь. Собственно, именно поэтому Петр и решился двинуться на сближение.

— Внутри еще кто-то остался? — спросил он, обращаясь к женщине.

— Нет, — покачав головой, безучастно ответила она.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Петр, удерживая под прицелом маузера троих бандитов.

Винчестер уже висел на ремне поперек груди. На короткой дистанции скорострельный маузер с более вместительным магазином был куда как предпочтительнее. Например, для этого.

Кессених не успел приблизиться, как раздалась скороговорка выстрелов. Когда он наконец подошел, бандиты лежали вповалку, с несколькими лишними дырками в своих бренных телах. Петр же спокойно заталкивал в магазин патроны из скорозарядника.

— Зачем? Их нужно было предать суду, — окинув взором неприглядную картину, сказал немец.

— Они сопротивлялись до последнего, и я вынужден был их убить, — по обыкновению пожав плечами, ответил Петр под одобрительный взгляд женщины.

— Закон существует, чтобы его выполнять даже в такой глуши, — не согласился инженер.

— Отто Рудольфович, ну и что бы им сделали? Опять отправили на каторгу? Так они там уже были. И, выйдя, решили продолжить грабить и убивать. Нет, если бы они только крали и грабили, то я бы с вами согласился. Но ведь они убивают.

— Тот мужик жив, — возразил немец.

— Был жив, когда мы расстались, и точно бы умер, если бы мы совершенно случайно не нарвались на его сынишку.

— Максимка? Семушка? Они живы? — с явно прорывающимися рыданиями спросила женщина.

— С сыном твоим все хорошо. Муж был жив, но выживет ли, не знаем. Отто Рудольфович отправил его в Слюдянку к доктору, — кивнув в сторону инженера, ответил Петр.

— Слава тебе господи, — истово перекрестилась женщина, опускаясь на снег и заливаясь слезами.