Впрочем, иногда она становилась совсем уж категоричной и советовала:
– Жри меньше, должно помочь.
Провожаемые любезным напутствием стилиста, мы отправились домой. Измученная наведением красоты, Галя отказалась от обеда и, выпив только стакан кефира, пошла наверх.
И тут позвонила Алена. Новости выливались из нее буквально потоком.
– Нашла страшно милого мужика, – щебетала она, очевидно, одновременно жуя орехи, потому что в мембране слышалось почавкивание и похрустывание.
Кандидат и впрямь казался замечательным. Около сорока лет, доктор наук, безумно талантлив, никогда не имел жены и к тому же еще и круглый сирота. По мне, так такое случается только в сказках, поэтому тут же спросила:
– Как познакомим?
– Все чудесно складывается, – заверещала Алена, – пригласишь его к себе пожить месячишко. В твоем замке места на всех хватит!
– С какой стати он вдруг ко мне поедет?
– Говорю же, – радостно тарахтела подруга, – все просто чудненько. У него сгорела квартира, сейчас там ремонт, находиться в помещении невозможно, вот Миша и попросил подыскать ему пристанище на время, чтобы недорого…
– Он что, снять не может? Пусть газету купит!
– Слушай, – возмутилась Аленка, – ты хоть знаешь, сколько получает сотрудник в Курчатнике?!
– Нет!
– И не надо, все равно не поверишь. Потом, никто из хозяев не хочет сдавать квартиру на небольшой срок – невыгодно, в гостинице дорого… Так что давай я скажу ему, что ты хочешь помочь. Лучше повода для знакомства не придумаешь. Станут каждый день видеться, а там уж ты постараешься…
– А квартира почему сгорела? – подозрительно осведомилась я. – Он не алкоголик?
– Вообще не пьет, – заявила «сваха», – там какой-то случай вышел. Ну что, посылаю его к тебе?
– Давай, – со вздохом решила я.
Похоже, Аленка права, и лучшего способа познакомить этого Мишу с Галей нет. Придется потерпеть в доме постороннего мужика. Надеюсь, он регулярно моется и любит животных.
Глава третья
Утром разбудил трубный вопль близнецов. Анька ухитрилась удрать от Серафимы Ивановны, доковыляла до лестницы и кубарем полетела вниз. К счастью, у подножия преспокойненько поджидал завтрака Банди. Пит явно не ждал ничего плохого и мирно дремал, вдыхая аромат жарящихся оладушек. Пятидесятикилограммовый Банди нежно их любит. Анька плюхнулась на него и заорала не от боли, а от ужаса. Бандюша тоже завопил и, как водится, моментально описался.
Няня, ворча, выудила Аньку из лужи и потащила в детскую, где заливался криком покинутый Ванька. Через секунду истошные вопли умолкли, очевидно, Серафима Ивановна дала близнецам печенье.
Воцарилась тишина. Но поспать все равно не удалось. Сначала послышались шлепающие звуки и скрип входной двери. Это Ирка убирала лужу, походя поддавая Банди за хулиганство. Следом разнесся Машин крик:
– Мой кофе! Опаздываю, проспала…
Дочь с топотом поскакала по лестнице, и моментально раздался визг. Манюня вообще редко смотрит под ноги, поэтому наши животные, завидя ее, как правило, поджимают хвосты, но бедняга Хучик сегодня замешкался, и Маняшина ножка тридцать девятого размера отдавила ему лапу.
Немедленно закричала Ирка:
– Нет, это что же такое делается! А ну пошли в сад писать, надоели!
Собаки погалопировали на улицу. Маня бушевала в холле, разыскивая сумку, куртку, ботинки, кошелек…
– Вчера положила все в шкаф! – шумела девочка. – Ну какой идиот переложил!
– Где ключи от машины? – вплелся в ее вопль голос Аркадия. – Сколько раз говорил, чтобы ничего не трогали. И кто сунул мои перчатки в ботинки! Ольга, где телефонная книжка и зажигалка?
– Здесь, – сообщила Зайка со второго этажа, – лежат на подоконнике.
– Неси скорей.
– Не могу, – ответила Ольга, – глаза крашу.
– Черт-те что, – возмутился Кеша, – Маня, сбегай…
– Некогда, опаздываю, – проорала Маня, натягивая куртку, – слышишь, уже школьный автобус гудит.
Со двора и впрямь раздавались противные звуки, шофер созывал припозднившихся.
– Ну погоди, – пообещал Кеша, – попросишь меня о чем-нибудь, ни за что не сделаю!
– Сам дурак! – выкрикнула ласковая сестра и хлопнула дверью.
Сын полетел в спальню, и опять раздался жалостный визг, потом оглушительный грохот, звон… Послышался высокий голос Ольги… Пару минут супруги отчаянно ругались, и воцарилась тишина.
Я натянула халат и спустилась в холл. Собак не видно, очевидно, убрались от греха подальше и бегают по саду. Большой стеклянный столик, на который обычно кидают газеты, ключи и перчатки, перевернут. Пол усыпан осколками. На вешалке мирно висит черная сумка Аркадия. Представляю, как он примется ругаться, обнаружив, что забыл ее дома.