Несчастный случай

Аня вспоминала про город, аптеку, пустую квартиру, бывшего мужа со все большим равнодушием. Она вставала все позже и ложилась все раньше. Ей ничего не снилось. Есть не хотелось.

Женя изводил метры пленки и шлепал свои снимки. Аня замечала, что черты лица ее на фотографиях становятся все тоньше, словно она таяла, изменялась, принимая неведомые, пока еще идеальные формы. Интерес Жени к ее персоне больше никак не проявлялся.

Аня не смогла бы объяснить, что побудило ее однажды утром проснуться до рассвета, надеть свою одежду и заглянуть в подвал, где располагалась лаборатория.

Жени нигде не было, на дверях лаборатории была приколота записка: «Буду вечером».

Аня выбралась в сад и замерла пораженная. Багровые листья дружно упали с яблонь и лежали серой трухой, покрытой инеем. Холодный злой ветер копался в этих мусорных кучах. Голые черные ветки расчертили опустившееся за ночь свинцовое небо.

Третью мировую войну удалось отсрочить, комета прошла мимо. Наступила ранняя зима.

Некоторое время Аня слонялась в одиночестве по пустой даче. Ей не сиделось и не лежалось. Заняться было нечем, поговорить не с кем. Она завернулась в плед и все равно мерзла.

Отсутствие Жени или внезапное наступление зимы — не важно, по какой именно из этих причин Аня сбросила с себя дремоту и апатию, разыскала в большой картонной коробке свои негативы, снимки, бросила все это в печку. Тлеющие угли с жадностью приняли новую пищу.

Как только пленки и снимки занялись огнем, Аня отряхнула свое пальто, завязала пояс потуже и выбралась за ворота дачи.

— Как мне пройти на станцию? — спросила она у сгорбленной старухи в неуместном для наступившей зимы цветастом платьице с коротким рукавом, надетом поверх заношенного свитера. К подолу платья пристали комья сухого рыжего репейника, но старуха не замечала их. Она была занята тем, что выгоняла из лесу черную без единого пятнышка козу с помощью длинной хворостины. Вид у козы был измученный и чем-то неуловимо напоминал Жениных моделей.

Старуха встала на месте как вкопанная, молча разглядывая Аню и не замечая, что коза бросилась со всех ног назад в лес.

Аня пошла куда глаза глядят и, как ни странно, через двадцать минут оказалась на маленькой железнодорожной станции.

Из-за поворота выскочила электричка и со скрежетом начала тормозить. Уже в электричке Аня выяснила, что сейчас не утро, а наоборот — вечер.

Едва оказавшись дома, Аня набрала телефон аптеки. Трубку сняла Маша.

— У нас все в порядке. Вы только не волнуйтесь, — произнесла Маша каким-то сдавленным голосом. — Мы справляемся, ничего срочного.

— Действительно все в порядке? — переспросила Аня. — Я приеду через пару часиков.

Ане захотелось есть, и она отправилась в кухню. Открыла холодильник и полюбовалась на продукты с истекшим сроком хранения. Затем собрала скисшее молоко, просроченные сметану и ветчину, заплывший плесенью сыр и сморщенные апельсины в пакет. Пакет тут же отправился в мусоропровод.

За продуктами последовали сухие морщинистые розы, застоявшиеся в воде со дня рождения.

Высокие сапоги, раскрашенные под змеиную кожу, Аня не надевала еще ни разу. В сапогах было так мягко, удобно и непривычно, что Аня решила прогуляться до универсального магазина пешком.

Дорога заняла пятнадцать минут. Внутри магазина толпились люди, очереди в кассу тянулись далеко вглубь. Народ по привычке готовился встретить ноябрьские праздники — день рождения уже несуществующего государства, в котором никто из них не мог бы себе позволить купить все те ярко упакованные, вкусные и полезные продукты, что громоздились на полках супермаркета.

Аня складывала в тележку апельсиновый и вишневый соки, сливочные йогурты, сыр, пакеты с замороженными овощами и картонки с замороженными бифштексами и рыбным филе. Все то, чем могла себе позволить питаться женщина, у которой нет времени на домашнее хозяйство. Опустить в кипящую воду и через пять минут воду слить. Не размораживая, поджарить в течение семи минут. Хорошо продуманный и скучноватый быт в компании с полуфабрикатами.

Аня захватила еще полиэтиленовые формы для приготовления льда и чистящее средство для раковины и плиты. А чтобы себя побаловать — шоколадное суфле.

Ей осталось пристроиться в хвост самой короткой очереди.

Примерно через столько же времени, сколько требуют для своего приготовления полуфабрикаты, Аня оказалась на улице. И тут же пожалела, что отправилась пешком. Набитые пластиковые пакеты оттягивали ей руки, прогулка обратно превратилась в мучение.

В осеннем пальто она продрогла.

Дома Аня съела йогурт, но нисколько им не насытилась. Тогда она приготовила первое, что пришло ей в голову — яичницу с беконом и помидорами. Это была ее первая яичница за неделю, и она показалась Ане пищей бессмертных.

В дверь позвонили, и Аня, не выпуская из рук тоста с сыром, пошла открывать дверь.

На пороге стояла Наташа. На лице ее было заранее приготовленное печальное выражение, которое быстро сменилось изумлением.