Несчастные девочки попадают в Рай

— Нет! — Сема и Нина сказали это одновременно. — Злата, ты с ума сошла? Я не оставлю тебя здесь с ними! Почему они вообще приказывают нам? Кто им позволил? Да гадить я хотела на их слова! Мы собираемся и уходим домой! Все вместе, ясно?!

Нинке было шестнадцать, но она не понимала, что это так не работает. Братство никогда не пойдет на сделку, если только оно не останется в выигрыше. А вот про свои права и желания стоит позабыть.

Положив руки на плечи, я попыталась успокоить подругу.

— Послушай, ты должна отвести Сему в деревню. Ему нужна помощь. Опасно оставлять его здесь в таком состоянии. Мне ничего не будет. Что они могут сделать? Попугают и только. Пожалуйста, поверь мне. Так нужно.

— Но, Злата…

— Подумай о Семе, Нина. Это не шутки.

Едва справляясь с ужасом, подруга неохотно кивнула.

— А вот фиг тебе, — прохрипел Сема, и я подошла к нему.

Сев на колени, я аккуратно взяла его за лицо. Мне пришлось впервые видеть его таким беспомощным, пусть даже он старался это скрыть.

— Все будет хорошо, — тихо уверила я.

— Не будет…

— Доверься мне. Хотя бы раз.

Окровавленный уголок его рта приподнялся.

— Ты сумасшедшая.

У тебя научилась, — улыбнулась я в ответ, пытаясь выглядеть убедительно. — Верь мне. Я не пропаду.

Своими переговорами мы разозлили братство.

— Еще одно слово и я передумаю! — Рыбин не блефовал.

Движением головы, я приказала Нине брать парня и уходить прочь. Я гордилась ей. Она сделала это со слезами на глазах, ведь это было не простым решением. Я понимала это. А еще я понимала, что другого выхода нет.

На удивление, я не чувствовала страха. Наоборот, я испытала невероятное облегчение, зная, что мои друзья в безопасности.

Проводив ребят глазами, я неохотно обернулась к братству.

Десяток глаз сверлили меня глазами. О чем они думали? Не знаю. Мечтали о расправе? Скорее всего. Могла ли я рассчитывать на снисхождение? Нет. Был Саша на моей стороне? Определенно, нет.

— Вы же понимаете, что это конец? — выдавила я, заглядывая каждому в лицо. — Они обратятся к врачу, а потом будут последствия. Не усугубляйте и без того шаткое положение. Очнитесь же вы. Пора остановиться.

Взяв палку в руки, Рыбин начал рисовать круги на земле.

— Вот видишь, Сокол, как оно выходит. Мы пошли им на уступки, а одна из их выскочек грозиться жалобой. О чем я и говорил, — он замер и поднял глаза. — Но, меня никто никогда не слушает.

— Ты ведь и сам это понимал, — сказала я. — Семену потребуется помощь, а соответственно, люди зададутся вопросами.

Огонь отражался на его бездушном лице.

— Значит, мне нечего терять, — улыбнулся он, и меня пронзило дрожью. Впрочем, я знала на что шла.

Опустив глаза, я принялась разглядывать свои ботинки, тем самым показывая свою слабость. Свою никчемность. Мне казалось, что в такой стойке, я повышу шансы на лояльное наказание. Хотя, о какой лояльности я говорю? Ночь, лес, братство, моя беспомощность — просто идеальная комбинация, чтобы попрощаться с жизнью.

— Как же ты лихо манипулируешь парнями, Цветкова. Нехорошо.

— Что? — опешив, я подняла голову, но Рыбин продолжал: — Ты так долго не могла определиться, что переругала Соколовых напрочь. А ведь Семен мог быть вместе с нами. Он мог быть сейчас целым.

— Значит, я виновата в его избиении? Ты в своем уме?

Как хищная акула, Рыбин вилял рядом с Сашей, словно начитывал мантру. Завораживал его. Провоцировал. Наставлял.

— Полагаю, конфликт между вами был спровоцирован на почве ревности, так? — ледяным тоном говорил Рыбин.

— Нет! — возразила я, но едва ли была услышана.

— Она ведь нравилась тебе, Сокол. Я прав?

Проработав шею, Саша нахмурился.

— Нет, — ответил он, борясь с пренебрежением.

— Ох, не нужно, Сокол, — лениво отмахнулся Рыбин. — Я прекрасно тебя понимаю. Сам был в твоей шкуре. Признаюсь, положение отвратительное. Глупое и бессмысленное. Нужно ли говорить, кто тому виной?

— Прекрати, — не сдержалась я. Нужно быть умалишенной, чтобы не понять, что Рыбин настраивал Сашу против меня. Как подлый дрессировщик, он дразнил хищника куском мяса. — Не слушай его, Саша. Он нарочно так говорит. Я никогда не желала вам зла. И точно не манипулировала вами.

— Ложь. Ложь. Ложь, — напевал Рыбин. — Гнусная ложь. Она и не такое скажет лишь бы вылезти сухой из воды. И ты прекрасно знаешь, о чем я. Такое было не раз.

Саша стоял, как вкопанный. Он коротко вдыхал воздух, порой шмыгал, словно сдерживал себя на месте, чтобы не вцепиться мне в глотку.

— Она притворяется, Сокол. Она не та, за кого себя выдает, помнишь? Даже сейчас, она пытается манипулировать тобой.

Я снова и снова слышала эти слова, но не могла понять их.

— Хватит, Вася! Перестань говорить загадками! Если я в чем-то виновата, то хочу знать, в чем именно!

— Не притворяйся, Заразная. Мне наскучила твоя овечья роль, — он повернулся к своим бугаям и развел руками. — Как разберемся с ней? Есть предложения, братья?