Нерв

Я вышел ростом и лицом
(Спасибо матери с отцом),
С людьми в ладу — не понукал, не помыкал,
Спины не гнул — прямым ходил,
И в ус не дул, и жил, как жил,
И голове своей руками помогал.

Дорога, а в дороге «МАЗ»,
Который по уши увяз.
В кабине тьма, напарник третий час молчит.
Хоть бы кричал, аж зло берет:
Назад 500, вперед 500,
А он зубами «Танец с саблями» стучит.

Мы оба знали про маршрут,
Что этот «МАЗ» на стройке ждут,
А наше дело — сел, поехал — ночь, полночь!
И надо ж так — под Новый год,
Назад 500, вперед 500,
Сигналим зря, пурга, и некому помочь.

«Глуши мотор, — он говорит,
Пусть этот «МАЗ» огнем горит!
Мол, видишь сам, что больше нечего ловить,
Куда не глянь — кругом 500,
И к ночи, точно, занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить!

«Я отвечаю: «Не канючь!»
А он за гаечный за ключ
И волком смотрит, он вообще бывает крут.
А что ему — кругом 500,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, что был прав, когда припрут.

Он был мне больше чем родня,
Он ел с ладони у меня.
А тут глядит в глаза, и холод по спине.
А что ему — кругом 500,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне.

И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам прилег,
Мне снился сон про наш веселый оборот:
Что будто вновь кругом 500,
Ищу я выход из ворот,
Но нет его, есть только вход, и то не тот.

Конец простой — пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И «МАЗ» попал, куда положено ему,
И он пришел — трясется весь,
А тут опять далекий рейс…
Я зла не помню, я опять его возьму.

Черное золото

Не космос — метры грунта надо мною!
Здесь в шахте не до праздничных процессий.
Но мы владеем тоже внеземной
И самою земною из профессий.
Любой из нас — ну, чем не чародей?!
Из преисподней наверх уголь мечем.
Мы топливо отнимем у чертей
Свои котлы топить им будет нечем!

Взорвано, уложено, сколото
Черное надежное золото.

Да, сами мы, как дьяволы, в пыли.
Зато наш поезд не уйдет порожним.
Терзаем чрево матушки-земли,
Но на земле теплее и надежней.
Вот вагонетки, душу веселя,
Проносятся, как в фильме о погонях.
И шуточку: «Даешь стране угля!»
Мы чувствуем на собственных ладонях.

Взорвано, уложено, сколото
Черное надежное золото.

Воронками изрытые поля
Не позабудь — и оглянись во гневе!
Но нас, благословенная земля,
Прости за то, что роемся во чреве.
Не бойся заблудиться в темноте
И захлебнуться пылью — не один ты!
Вперед и вглубь! Мы будем на щите!
Мы сами рыли эти лабиринты.

Взорвано, уложено, сколото
Черное надежное золото.

«Наш Федя с детства связан был с землею…»