Нерушимый-9

Рома открыл и захлопнул рот, лицо его пошло красными пятнами. Мгновенно сориентировавшись, он заорал:

— Вы меня шантажируете! Ничего у вас не получится! Кому мне отдать место? Топчи, да? Хрена ему!

Он специально орал, чтобы все, кто проходил мимо, слышали и видели: это мы злодеи, наехали на бедного юного таланта! Больше всего в жизни он хотел, чтобы нас наказали, ведь он надежно спрятал ампулы, никто не найдет их под стелькой кроссовка.

На крик уже спешил Непомнящий — бодро так бежал, словно ему восемнадцать, а не восемьдесят.

— Ой, дурак, — покачал головой я. — Хана твоей карьере.

Сделав несчастный вид, Евгеньев шагнул к Непомнящему и пожаловался:

— Они хотят вынудить меня уехать домой! Шантажируют! Заставляют признаться в том, чего я не делал!

Валерий Кузьмич опешил, удивленно посмотрел на Карпина, на меня.

— У нас есть все основания полагать, что Роман Евгеньев добавлял какой-то препарат в еду других защитников, с которыми играл…

— Вранье! — чуть ли не плакал горе-отравитель.

— … чтобы выгодно выглядеть на их фоне, — закончил Карпин. — Если просмотрите матчи, заметите неадекватную игру Коровьева, Зобнина, Топчи и других. А если сегодня взять кровь у Коровьева и Зобнина, мы увидим, что за препарат.

— Это правда? — судя по голосу, главный тренер больше расстроился, чем разозлился.

— Нет! — воскликнул Роман.

— Можно пройти к нему в номер и поискать улики, — предложил я. — Или сам сознаешься, не будешь усугублять?

— Чистосердечное признание, говорят, сокращает срок, — поддержал меня Карпин, не уверенный, что он все делает правильно. — Идем, как раз двое понятых есть.

— Ладно! — всплеснул дрожащими руками Роман. — Идем! Убедитесь, что меня оговорили! Мне скрывать нечего.

Надо же, как блефует! До последнего не сдается. Впрочем, теперь ему остается только идти до конца. Он и идет, просто бежит впереди нас. Правда, затупил у двери в поисках ключа, забыв, что тут магнитный замок.

Переступив порог, Евгеньев сразу убежал подальше от входа, где стояли кроссовки с ампулами.

— Вот! — всплеснул руками он. — Обыскивайте!

«Не трогайте только мои кроссовки! Они вонючие! Фу!»

Карпин почесал лоб, не зная, что делать дальше.

— Вызываем полицию? — обреченно спросил он.

— Попытаемся обойтись собственными силами, — предложил я. — Рома — преступник неопытный, и сам себя выдаст. Поиграем в «холодно — горячо». — Я двинулся по комнате, отодвинул дверцу шкафа. — Тепло? Нет.

Подошел к кровати, потянулся к подушке.

— И тут холодно.

Поднял матрас, глянул на Романа.

— Совсем холодно, да?

Взял дорожную сумку Ромы, посмотрел на него.

— И тут нет?

Снова круг по комнате. Тренеры молча следили за мной. Я склонился к тумбе — глянул на Евгеньева, скользнул к двери и кроссовкам — снова глянул на него. Евгеньев напрягся, затрепетали его ноздри, дернулись пальцы рук.

— Тепло? Да! Тут — теплее!

Я тронул куртку парня на вешалке у зеркала. Прочел облегчение на его лице и отшвырнул куртку в сторону.

— Снова нет? Но было же тепло. Тайник где-то здесь, да?

Я нагнулся как бы невзначай. На лице Евгеньева проступил такой ужас, что даже Карпин заметил и крикнул:

— Похоже, теплее!

Я выпотрошил кроссовки — на пол упали две ампулы «Баклосана». Одну подхватил Карпин и вслух зачитал название. Но несмотря на очевидность улик, Евгеньев не сдался, завопил, тыча в меня пальцем:

— Это все ты! Ты мне их подкинул.

Непомнящий и Карпин переглянулись и направились к выходу. Это их дело, передавать в полицию они его не будут.

— Ну ты и дурак, — проговорил я. — Рома, а? Ты ведь сам по себе хорош, у тебя были шансы попасть с сборную честно, а ты… Эх.

— Чтоб ты сдох, — процедил он, сжимая кулаки и глядя куда-то вбок. — Прав был Макс! Ой, прав!

Карпин почесал нос и посмотрел на меня как-то странно. Макс был прав в одном — что я одаренный…

Черт, как же я в горячке ступил, сразу назвав препарат — я не должен был знать его! Только бы Карпин не раскрутил эту тему! Еще нафантазирует чего и зарубит мне выход в основной состав.

Но тренерам оказалось не до меня.

Скандал вокруг Евгеньева раздувать не стали, чтобы не трепать сборную. парень просто исчез, на его место взяли Топчи, который выкладывался на все сто и смотрелся не хуже Зобнина. Скорее всего, провинившегося Романа вызвали на ковер, велели заткнуться, пригрозили оглаской и концом футбольной карьеры и дали пинка под зад. Нам сказали, что он убыл по состоянию здоровья, никто неладного не заподозрил.

Поначалу меня волновало, что Карпин начнет выяснять, откуда я узнал про «Баклосан», но ему или было все равно, или он решил, что меньше знаешь — крепче спишь.

По мере приближения часа икс — объявления основного состава — напряжение росло, особенно нервничали кандидаты на вылет. Сэм, осевший среди «белых», рвал и метал, но излишне усердствовал и единалил. Микроб же периодически «включался» и показывал чудеса мастерства, отчасти благодаря ему мы, «желтые» выигрывали вопреки всему.

На место Федора претендовал слишком серьезный соперник — Зинченко, у которого авторитета куда больше, а играет он не хуже даже без способностей.