Нерушимый-5

Нет, кэгэбэшник из Москвы вряд ли поедет сюда в глухомань, скорее меня доставят в Михайловск. Вот и хорошо, покатаюсь, хоть картинка сменится. Значит, не следователь, а кто-то из оперов — опять будут допрашивать, кто инициировал побоище, кто где стоял и так далее. По совету адвоката я гнул линию, что нейтрализовал беспредельщиков, чтобы не было новых жертв, и такая версия всех устраивала.

Поскольку новый исполняющий обязанности начальника СИЗО был заинтересован в том, чтобы подвинуть Борова и занять его место, опера ко мне относились скорее благосклонно, опасаться было нечего, и присутствия адвоката не требовалось — я-то никого не убил, скорее предотвратил новые смерти.

За месяц я изучил все переходы в Санатории, и сейчас мы действительно шли туда, где находилась администрация. Но она была на третьем этаже, а свидания и беседы с операми проходили на первом, где мы встречались с Кагановским. Туда мы и направились. Миновали дверь знакомого кабинета. Остановились напротив той, что рядом. Щелкнул замок. Конвойный усадил меня на стул, пристегнул наручниками к кольцу, ввинченному в столешницу, и предупредил:

— Смотри мне! Чтобы без глупостей!

Видимо, и сюда дошли слухи, как на допросе я выломал это кольцо и чуть не бросился на следователя. Странно. При прошлой беседе таких мер предосторожности не было, мне даже наручники сняли. Или все-таки придет не опер?

Конвойный глянул на часы, и в этот момент дверь распахнулась. Я обернулся. Интересно, кто же там пожаловал.

— Свободен, — проговорили тонким хриплым голосом.

И в кабинет зашел… зашла… Давным-давно я читал «Отель у погибшего альпиниста», и там был персонаж неопределенного пола — Чадо. То ли мальчик, то ли девочка. По моему посетителю тоже сложно было определить пол.

Ростом он был чуть ниже среднего для мужчины и чуть выше среднего для женщины. Серый брючный костюм. Белоснежная рубашка. Волосы белее снега, белоснежная кожа. Но самое удивительное — возраст. На вид визитеру было не больше двадцати. Это еще кто? Тюремный психолог? Ни черта себе сервис!

Визитер посмотрел на меня, на дверь, нажал на кнопку, а когда вошел конвойный, проговорил, протягивая руку:

— Ключи от наручников.

— Это небезопасно…

Визитер посмотрел требовательно, и на его ладонь — вполне мужскую, широкую, с обветренной кожей— легла связка ключей. Не психолог. У них нет полномочий распоряжаться вертухаями. А у кэгэбэшников разве есть? И как может безусый юнец быть сотрудником КГБ?

— Здравствуйте, Александр, — проговорил он неожиданно низким голосом.

Все-таки мужчина. Жаль, воротник рубашки закрыл шею, и кадыка не видно. Альбинос, ресницы тоже белые, глаза светло-голубые. Может, из-за этого и выглядит так молодо. Или КГБ тут вообще ни при чем?

— Здравствуйте, — кивнул я. — Жаль, руки вам пожать не могу. С кем имею честь общаться?

— Меня зовут Юли Брайшиц, — он как специально проглотил последние буквы имени, видимо, привык, что люди сходу не определяют его пол, и так развлекается.

Значит — Юлия, чисто женский прикол. Юная, хрупкая, немного раздолбайка, но это не отменяет ее крутости. Свою осведомленность о том, кто она, я, естественно, скрыл.

— Очень приятно, Юлия. — Теперь моя очередь читать удивление на ее лице. — Удивлен увидеть здесь… вас.

— Внешность обманчива, — прощебетала она, уже не скрываясь. — Я сотрудник Комитета Государственной Безопасности, буду вести ваше и не только ваше дело. Приехала просто познакомиться. Потому никаких званий, отчеств и протоколов. Ну а чтобы у вас не возникало вопросов о моей компетентности… Я раскрыла пять ячеек, готовивших подрывную деятельность, рассекретила семерых иноагентов, ну и позапрошлогоднее дело о Липецком Потрошителе — тоже моя заслуга…— Она ненадолго смолкла и не удержалась, спросила: — Один вопрос. Как вы меня так сразу вычислили?

Она расстегнула наручники, я инстинктивно потер запястья.

— Спасибо за доверие. Мало какому мужчине понравится, когда его путают с женщиной, парень не стал бы делать, как вы. Заднеприводных процент невелик, а значит, с большой долей вероятностью вы — девушка.

— Простите, до встречи с вами считала футболистов недалекими.

Я внимательно посмотрел на нее, не понимая, куда она клонит и зачем держится со мной, как со старым приятелем. Втирается в доверие, надеясь разговорить? Или у нее задача — все-таки докопаться до правды и найти убийцу Шуйского, а не посадить тех, кто мимо проходил?

Чего же ты хочешь больше всего на свете, девочка?..

Ничего. Едва различимые помехи. Не белый шум, как у Витаутовича. Подрастающее поколение кэгэбэшников учат маскировать свои мысли? Но зачем их прятать от простого смертного? По привычке?

— Я тоже так считал, — не стал кривить душой я, — пока не влился в коллектив «Титана». В нашей команде много разносторонне одаренных парней. Обидно, что они будут играть без меня.

Что ж, играем по твоим правилам, Юля: меня похвалили, по голове погладили, я оттаял и теперь готов делиться сокровенным.