Нерушимый 4

Уже устроившись в такси и назвав адрес, я думал, как же здорово, что здесь нет замков в подъездах, зато есть камеры. Можно спокойно войти на вокзал, не толкаться на досмотре, не выворачивать полные мелочи карманы. И, наверное, здесь люди не так боятся открывать незнакомцам, на что я очень рассчитывал. А если нет, придется положить билет в почтовый ящик и надеяться, что Алена заглянет туда, найдет билет и таки пойдет на матч.

А дальше они сядут рядом со Звягинцевым и, дай бог, между ними пробежит искра.

К невзрачной пятиэтажке на окраине я приехал в полдесятого. Поднялся на четвертый этаж и сразу же позвонил. За дверью раздались шаги. Кто-то выглянул в глазок, и слегка подзабытый, но такой родной голос сказал:

— Вы к кому?

— Мне нужна Алена Игоревна Кириченко, — ответил я: — Меня зовут Александр, я представляю Добровольное спортивное сообщество, за примерный труд… — и дальше — по заученному.

Мамы учат девочек не открывать незнакомцам. Это с ее стороны было бы правильно — не открыть мне.

— Но я уволилась, — ответила Алена из-за двери.

— Да? Значит, вам просто повезло. Бюрократическая система неповоротлива. — Я поднес к глазку билет. — Я понимаю ваши опасения, вы меня в первый раз видите, мало ли что у меня на уме. Сейчас я положу билет под дверь и уйду. Сходите, пожалуйста, на этот матч, он обещает быть интересным.

Вопреки ожиданиям — щелчок замка, как выстрел, и мое сердце сорвалось в галоп. Дверь открылась. Эта Алена была вроде как ниже и тоньше той. А может, просто я выше Звягинцева, и мне кажется, ну какая же она маленькая! Как ее хочется обнять. Я протянул билет и улыбнулся, вопреки желанию делая шаг назад и говоря:

— Спасибо за доверие.

Она при мне развернула конверт, достала билет и удивленно на него уставилась, а я не выдержал, сказал:

— Вы правильно сделали, что уволились. Числа — это очень сложно.

Алена перевела взгляд на меня.

— Еще раз спасибо.

— Приходите. Может… может, это судьба? Видите, как все сложилось.

Моя Алена была немного фаталисткой, надеюсь, эта тоже верит в судьбу.

Черт побери, я знаю ее сто лет, знаю все родинки на ее теле, но вынужден отвернуться и уйти. Хлопнула дверь — как опустившееся лезвие гильотины, отсекая меня от Алены и от прошлого. Пуповина перерезана.

А кто говорил, что будет легко и безболезненно?

На улице я открыл на телефоне фотографию Лизы. Как не вовремя мы поссорились… или не поссорились, хрен знает, что произошло между нами. В общем, она бы удерживала меня в этой реальности. Ладно, буду надеяться, все между нами наладится.

Теперь я люблю Лизу, к Алене у меня остались теплые чувства, как к младшей сестре, я не могу ее бросить, нужно помочь ей встретить свое счастье.

Постояв немного, подставляя лицо солнечным лучам, я вызвал такси, чтобы поехать в свою старую квартиру, и всю дорогу таращился по сторонам, мне казалось, что это совсем не тот город, он много, очень много потерял.

А вот и родной двор, расположившийся между тремя пятиэтажками. В центре — окруженная зарослями сирени спортивная площадка, отделенная от детской невысоким забором. В моей реальности там была только детская площадка.

Вот абрикосовое дерево, по которому мы с пацанами лазали за плодами, и вредная бабка со второго этажа обливала нас водой. В той реальности бабка умерла, и новые жильцы спилили дерево, а тут — вот оно. Как в детство окунулся. И семейство деревянных гномов на детской площадке живо, да и сама площадка более добротная, с тарзанками и веревочными лестницами, оплетающими дощатый парусник. Вокруг нее — беговые дорожки, а чуть дальше — турники.

Реальности накладывались одна на другую, и картинка сбоила. Старушки возле подъезда были незнакомые. Друг за другом носились мелкие рыжие дворняги, а в той реальности вместо них был всеми любимый лохматый здоровяк Пылесос, который за кусок колбасы танцевал на задних лапах. Незнакомый бело-рыжий кот пригрелся на скамейке напротив старушек.

Осталось придумать предлог, чтобы прийти в гости к бабушке. Накупить вкусного и сказать, что меня прислал Звягинцев? Как-то слишком навязчиво. Кажется, придумал: я — новый участковый медбрат, который сверяет данные. Это больше будет похоже на правду. Осталось купить журнал, куда я типа записываю жильцов.

Не успел я додумать, как на ловца побежал зверь: распахнулась дверь моего подъезда, и сперва вышла мама — кое-как, подволакивая ногу и опираясь на ходунки, но своим ходом, а следом — моя бабуля с палками для скандинавской ходьбы, бодрая и подтянутая. Кивнула товаркам на лавке — и прочь бодрым шагом.

Хотелось подойти к родным и заговорить, но что это даст? Я для них чужой человек, держаться со мной они будут настороженно. Главное — живы обе, и все у них относительно хорошо, в отличие от моего двойника.

Бабушка направилась к турникам и принялась наворачивать круги по беговой дорожке, опираясь на палки, а потом встала на эллипсоид. Видимо, за матерью в этой реальности ухаживает она, чувствует ответственность и востребованность, это дает ей силы, чтобы бороться за жизнь.