Нерушимый 2

Рефери встал в центре клетки, кивнул нам. Мы поприветствовали друг друга и разошлись по углам. Ибрагимов только сейчас ощупал меня взглядом.

Я спиной ощущал, как волнуется Лев Витаутович, как отчаянно хочет помочь, а то и сам войти в клетку и подраться вместо меня.

Его монотонный голос, прерываемый криками диктора и шумом трибун действовал на меня успокаивающе:

— Саня, ты сможешь… У тебя преимущество в скорости… Уходи… Не рискуй… Рискуй… Сыграй на самоуверенности противника…

Так рисковать или нет? Спросить не успел, тренера прервал гонг, и следом грянул рев ведущего:

— Начали!

Рефери даже не поинтересовался, готовы ли мы, и просто дал отмашку, разрубил воздух и отпрыгнул, крикнув:

— Бой!

Мы двинулись навстречу друг другу. Если Ибрагимов и не считал меня опасным, профессионализм не позволял этого показывать. Приблизившись, я сделал обманный прямой в голову — Ибрагимов повелся, выбросил кулак мне в лицо. Уклоняясь, я нанес боковой ему в челюсть, но он успел закрыться и посмотрел с интересном: не понял, что это у нас за мошка кусается?

Давай, громила, покажи мастер-класс!

И он показал. Прямой в лицо — я уклонился. Боковой в печень — я выставил блок и контратаковал бесхитростным прямым. Он отбил. В ответ — шаг вперед и коленом по печени. Я ушел вбок и едва успел заблокировать боковой в висок. Отпрыгнул. Ибрагимов ударил ногой в бедро, я уклонился, схватил его за ногу и попытался уйти в партер, но противник устоял, как будто врос в землю.

Нанеся серию обманных ударов, противник пошел в атаку. Пер, как танк, а я словно отрабатывал базу: удар — уклонение, удар — блок…

Левая рука онемела, и я отпрыгнул в сторону. С блоками надо бы аккуратнее — такой монстр и кость сломать может.

— Уводи в партер, Саня! — кричал мечущийся вокруг сетки Тирликас.

Еще лоукик от Ибрагимова — я приготовился хватать ногу, но разгадал хитрость и отшатнулся от встречного в лицо. Апперкот в челюсть противнику — есть!..

Но Ибрагимов лишь дернул головой. Мой удар для него — что укус комара. В то время как его кулак-кувалда может свернуть мне челюсть или пробить голову. Или ребра сломать. Мысли шли фоном, и как-то отстраненно, пока я делал все, чтобы выжить.

— Ты мне тут давай не бегай, — усмехнулся противник, поманив меня. — Девочка что ли? Или из этих?

Промолчав, я провел обманную связку, но Ибрагимов лишь усмехнулся. Оценив силу моих ударов, он ринулся в контратаку. Зато с лоукиков перешел на удары коленями. Одно попадание по мне — и хана.

Несколько раз я пытался броситься ему в ноги, но Ибрагимов грамотно уходил. Я ощутил себя мячом, который бьется о стену. Не пробить. Не достать.

Удар — отшатнуться. Удар — уйти под руку и двинуть локтем в печень… Выставленный блок сделал мой удар скользящим.

— Третья минута пошла! Балерина, на! — рычал тренер Ибрагимова, оказавшийся за моей спиной. — Вали его!

— Саня, ты можешь! — подбадривал меня Витаутович, который бегал вокруг клетки и каким-то чудом всегда перекрикивал вражеского тренера. — Можешь!

Где уж там! Как об стену горох ему мои…

Я проводил короткие комбинации, кавалерийскими наскоками пытаясь нанести хоть какой-то урон и тут же уйти от возмездия, потому что любой пропущенный удар грозил мне нокдауном или травмой в лучше случае.

Ну конечно. В конце концов, я просто любитель, пусть и в молодом теле, а противник — чемпион беспредельных боев. Было грустно вспоминать свое бахвальство, когда я обещал Лосю сломать Ибрагимова.

Удар — отклониться, удар — сместиться, удар — отпрыгнуть и броситься в ноги… Нет, неудачно, он легко ушел и чуть не перехватил меня за шею, я еле ноги унес паническим кувырком в сторону.

— Трусишка, да? — осклабился Ибрагимов. — Че бегаешь? Я твою маму в…

Оскорбление было классическим, и вестись на него я не стал. Провоцирует, понятно, а рефери, гад, молчит, словно ни черта не слышал.

— Тебя же ссыкунишкой зовут, да? — продолжал провоцировать Ибрагимов. — Саша Ссыкунишкин? Я тебя в рот…

Я зло оскалился. Поток оскорблений Ибрагимова разнообразием не отличался.

Пот застилал глаза. Сердце рвалось из груди. Дыхания не хватало. Каждое движение давалось с трудом. Тело не успевало за мозгом, который улавливал движения противника, но я не сдавался. Хрена вам всем, жирные рожи, опухшие от наглости! Ненависть — отличное топливо. Ибрагимов был для меня собирательным образом, олицетворением беспредела власть имущих, и это придавало сил.

Он все пытался зажать меня в угол и засыпать ударами, уверенный, что я не отобьюсь. Я прыгал вокруг него и все не мог пробить защиту.

Уложить меня не получилось, и противник начинал яриться, ему-то обещали легкую победу.

— Аккуратнее! — крикнул Витаутович.

— Минута! — надрывался тренер Ибрагимова. — Ломай его!

Ибрагимов попер буром. Я едва успевал уклоняться. И откуда в тебе столько сил, гад?

Обманный боковой от Ибрагимова, удар прямой в челюсть. Понимая, что не успеваю уйти, я повернул и откинул голову. Удар прошелся по касательной, задев скулу… Я был в секунде от нокаута!

А потом что-то изменилось.