Нерушимый 2

Большой радости Олегу эта новость не принесла. Больше всего он хотел не победить, а чтобы Алексей начистил морду Борецкому. Интересно, что между ними произошло? Витаутович же не мог определиться, кого хочет видеть в финале — меня или Алексея, и эта дилемма была для него невыносимой, а для меня — странной, потому что вопреки всему он в нас верил!

— Спасибо, Лев Витаутович, — сказал я. Никто не понял за что, и я пояснил: — За то, что верите в нас. Мы можем проиграть, но стыдно вам за нас не будет.

Олег с Алексеем тут же заверили тренера в том же, и тот проникся:

— Хорошо, ребята. Но давайте без фанатизма, договорились? Без ненужного геройства. Здоровье дороже аплодисментов руководства. — Глянув на часы, Витаутович сказал: — До выезда в «Центральный» у нас час с небольшим. Давайте разомнемся, разогреемся пока, а то в «Центральном» для этого нормального места не будет. Потом — замеры роста, веса и фотографирование для карточек участников и пропусков. Это все на нулевом этаже возле кабинета директора.

— Мы же полгода назад все это делали… — начал Олег, но Витаутович его перебил:

— Отставить болтовню! Сказано обновить карточки, значит — обновить. Вдруг ты десяток кэгэ набрал. Вес придаст тебе ценности в глазах зрителей. Саня, вон, ни в одной картотеке не значится.

Ну да, весовых категорий нет, как и разделения по половому признаку. Вспомнилась огромная женщина, которая билась на беспредельных боях…

На землю меня вернул Витаутович, хлопнувший в ладоши:

— Что стоим! Погнали!

Первые десять минут мы выполняли одинаковые упражнения, а потом Витаутович сказал мне отрабатывать уход от бросков в ноги, а Олегу — связки.

Алексея он отвел от нас и заговорил с ним о тактике боя против Борецкого. Видимо, посчитал, что у меня шансов нет вообще, а Олег справится сам.

О чем они говорили, слушать не стал — смысл? — занялся отработкой защиты. Как назло, я не представлял, что из себя представляет Ибрагимов. Большой? Техничный? Значит, мне придется брать его измором… вот только насколько реально измотать профессионала за пять минут? Вообще нереально…

Задумавшись, я на автомате начал растяжку. За несколько дней тренировок я стал более гибким, но до достижений Звягинцева было еще далеко. Хорошо хоть колени сгибать перестал, пытаясь дотянуться до пальцев ног и мог даже обхватить стопы, не сгорбившись, а вот до шпагата было еще далеко. Повыеживавшись так и эдак, я очень осторожно, чтобы не случилось, как у Волка из «Ну, погоди!» сделал корявое подобие шпагата, а потом замер в статике, слушая, как Витаутович наставляет Алексея: «…будет переть буром, будет играть на публику, так что жди свой шанс, Леша…»

За отведенные полчаса мы разогрелись, но не умаялись. Ощущая прилив сил после разминки, мы отправились взвешиваться и измерять рост.

Ничем не примечательная женщина измерила меня: рост по-прежнему был 183 см (парни растут до двадцати трех лет, интересно, сколько еще прибавлю?), а вес — 79 кг. Получалось, что за без малого десять дней я похудел на 2 кг.

Фотографировались мы в последнюю очередь, заходя в кабинет по одному. Первым пошел Алексей, и, когда он исчез за дверью, Олег, который все это время на меня хитро поглядывал, наконец не удержался и спросил, воровато озираясь:

— Саня, а ты на беспредельный финал пойдешь? Все равно на турнире тебе ничего не светит, так хоть будет шанс там…

— В смысле — финал? — не понял я.

— В коромысле! — передразнил меня он. — Ты совсем олень? — На лице Олега прочиталось такое удивление, что я и правда ощутил себя оленем, а он продолжил: — В новогоднюю ночь бьются все чемпионы сезона, около сорока человек. Все, кто побеждал каждую неделю, плюс такие, как ты, кто в новогодние недели победил. Суперприз — сто тысяч! Ты что, не знал? Ну ты гонишь!

Получается, у беспредельщиков свой финал? И тоже, небось, в честь дня рождения товарища Горского? Последний день года обещал перерасти в томную ночь, если я решусь выступить и там… Да не, бред, меня же там уделают!

Тем временем Олег все фонтанировал восторгом:

— Сто тысяч, Саня! — горячо шептал он мне на ухо. — Ты только представь такие деньги!

«Сань, сотка с беспредела!» — моя жаба затряслась в экстазе. Вот она купается в купюрах. Вот — рассекает на спорткаре. Вот — нежится на берегу моря, а на подносике — всевозможные шоты, слева красавица, справа красавица. Ну и пусть красавица массаж делает. А лучше сразу три. Красавицы!

Но нежилась жаба недолго. Расчертив небо метеоритом, обрушился здравый смысл и мокрого места от нее не оставил. Только поднос с шотами.

— Ну, допустим, ты их выиграл, и?.. — поинтересовался я, поглядывая на дверь в кабинет Мимино.

Вот теперь Олег превратился в оленя, растерянно заморгал.

— Не понял. Что — и?

— Что ты с деньгами сделаешь? — начал я издалека.

— Машину куплю! — брякнул он чуть громче, чем следовало. — В Болгарию поеду!

— А тут тебе ОБНС — а ну иди сюда, — прошептал я зловещим голосом, — рассказывай, откуда такие деньги у честного милиционера?!

У Олега вытянулось лицо, и в этот момент от фотографа вышел Алексей и спросил нарочито-бодро: