Нерушимый - 2

«Основные функции БР — внутренняя разведка, оперативно-розыскная деятельность. борьба с коррупцией в высших эшелонах власти и антисоветской деятельностью…»

Нет, это товарищ Горский закрутил гайки и вернул МГБ, но назвал иначе. Сотрудники БР были гражданскими лицами, именовались комиссарами.

Ясно. Горский создал собственную никому не подконтрольную службу, чтобы держать местных царьков в черном теле. Вот только распоясались они, главы Семей. Интересно — с позволения генсека, или служба мышей не ловит? Очень хотелось верить, что я чего-то не понимаю в большой политике, и в этой реальности все иначе. Но достоверную информацию взять неоткуда: вряд ли ею располагает кто-то из моего окружения, а Витаутович вряд ли что-то мне расскажет.

Некоторое время я искал статьи про БР, но натыкался только на хвалебные, с длинным списком имен и фамилий врагов государства. А еще я узнал, что сотрудники БР могут действовать без решения суда и ордера на арест личным распоряжением генерального секретаря, как дело обстояло с проворовавшейся семьей Воликовых, опорочившей себя связями с иноагентами.

На часах было начало двенадцатого. Увлекся, блин. Итак — сперва уборка. Потом — возвращение долгов. Есть, спать, восстанавливаться перед турниром.

Переодевшись и прибравшись, я отправился к Артурке, спросил, где искать Кота и дома ли он, получил номер комнаты и постучал к нему.

Кот открыл дверь, что-то ворча, но увидев меня, приосанился, аж лицом посветлел. Он был в майке-алкоголичке и спортивных штанах. Оглядевшись, он затащил меня в комнату, словно я ему принес что-то запрещенное, кивнул на вторую застеленную кровать. Я протянул ему полтинник, который занимал, но он покачал головой, колыхнув щеками, светился он при этом как медный пятак.

— Не, брат! — зачем-то пародируя кавказский акцент, сказал он. — Ты мне ниче не должен. Это я тебе должен, брат! Может, того? — Он кивнул на початую бутылку армянского коньяка, щелкнул себя по горлу. Ага, понятно, почему акцент. — Победу твою отметим. Семь звезд, между прочим!

Не дожидаясь согласия, он разлил благородный напиток по рюмкам и продолжил, пуча глаза:

— Да ты зверь, наделал шороху! Мне с тебя знаешь сколько бабок привалило? У-у-у!

Я запоздало вспомнил, что и мне положено пять процентов от ставки. А это, наверное, до фига и больше, и теперь нужно идти и как-то их выбивать…

— Твоих тринадцать штук, и моих столько же, ты прики-инь! — Лицо его раскраснелось, глаза лезли из орбит. — Я теперь тачку возьму, «москвичок» подержанный!

— Ага, костюм с отливом…

— И в Ялту! Точняк, брат! — Он поднял рюмку, поставил ее. — Так, стоп, тебе бабосики отслюнявить!

Шрек танцевал. Нет — он парил и порхал. Он хотел и готов был ради меня последнюю рубашку отдать. Нет — на груди порвать. Не только на груди. И не только рубашку.

— Мне? — уточнил я.

— Ага! Мне как поручителю отдали твою долю.

Вытащив из шкафа огромную дорожную сумку с вещами, он порылся там, достал пачку разноцветных купюр, перетянутых женской резинкой для волос.

— Вот они, родименькие! Тепленькие еще! Только утром забрал.

Перебирая купюры пальцами, поглаживая их, как любимую женщину во время интима, он начал раскладывать их по двум кучкам. Я сперва не поверил. А когда понял, что я по местным меркам богач. В глазах, наверное, прокрутились значки, как в игровых автоматах.

Двадцать три тысячи! О-фи-геть! И в нашем мире, если пересчитать на российские рубли, двести тридцать тысяч — сумма неплохая! А здесь все-таки жизнь попроще, можно год вообще не париться… Точнее, заниматься себе футболом и не думать ни о чем другом.

— Чо замер? Обалдел, братишка? — Шрек улыбнулся, обнажая крупные зубы. — А уж я как обалдел, у-у-у! Давай все-таки выпьем за удачу, ну? — Он протянул мне рюмку.

— Не, извини, у меня режим.

— Чо еще за режим? Знаешь, как Мищенко говорит? Чо человек, который не пьет — больной или падлюка.

— Завтра турнир, за «Динамо» выступаю.

Шрек, опрокидывающий рюмку в глотку, поперхнулся, закашлялся. Запил водой.

— Тот. Самый. Турнир?

Я кивнул и услышал шлепок выпавшей челюсти.

— Ну-у-у… Тогда не надо, ты прав. Бабосик-то пересчитай.

Он подмигнул и выпил вторую рюмку, совершенно по-варварски закусил огурцом благородный напиток. Я взял деньги. Пересчитывал медленно, потому что незнакомые купюры были разного номинала: пятисотки, сотки, пятидесятки. Тринадцать тысяч пятьсот двадцать рублей!

— Спасибо, Кот, порадовал, — улыбнулся я, пожимая его ручищу.

— Ой, да чо там, это тебе спасибо. Прям во-отакое! — Он раскинул руки, будто бы стараясь обнять весь мир.

— Погоди, а это, с налоги-то что? Платить? Это вообще легальное бабло?

— С ума сошел? — офигел он. — Какие налоги? Дурак совсем? Или вчера отбили немного мозги? Молча радуйся!