Нерушимые обеты

Противно каждый раз от мысли, что Гаврила знает – она продается. Но какие альтернативы?

К встрече Поля готовилась – узнала о Косте много самостоятельно. Что-то сухим перечнем дал всё тот же Гаврила, набравший в четверг.

Ему нельзя врать. С ним нужно быть честной. Он может быть резким, к этому стоит быть готовой.

Он переменчив, он самоуверен…

Он совсем не похож на её Гаврилу.

Но об этом она догадалась уже сама.

Увидев его – сглотнула.

Костя – уже в плечах. Совсем другие глаза. Он выглядит крайне хорошо и наверняка сводит с ума девушек, но у Полины сердце бьется в горле не из-за восторга.

Кровь гонит по венам протест. Ей приходится его тушить.

Она делает это мастерски. Её с детства учили быть покорной.

Костя подходит к столику, проезжается по ней взглядом, даже не пытаясь скрыть, что оценивает.

Кажется, её старания зря не прошли – он вроде бы доволен.

Что в его голове – Поля понятия не имеет. Самой себе напоминает, зачем она тут…

Отвечает на его вопросы. Старается улыбаться и создавать впечатление расслабленного человека.

Когда речь заходит о Гавриле, не может не напрячься:

– Что вас связывает? Вы любовники? Ты же не думаешь, правда, что я позволю… Если все сложится… Чтобы вы продолжали трахаться?

Полина чуть кривится на последнем слове. Как-то резко вспоминает:

«– Думаешь, будешь возить меня и трахать? Ты губу-то закатай…

– Я просил так не разговаривать со мной…»

Он просил. И она разучилась как-то… Они даже когда трахались, не трахались, а любили. Ей так казалось тогда.

– Мы не любовники. – Полина отвечает чистую правду, смотря в Костины глаза. У него острый и цепкий взгляд. Полине понятно совершенно точно: с ним плохо враждовать. Лучше дружить. И она этого хочет. – Ты можешь об этом не волноваться. Если ты возьмешь меня в жены, я не опозорю твое имя. Я буду примерной. Я умею играть. Просто хочу… Делать это по собственной воле. С выбранным собой же человеком.

– Так собой или Гаврилой? И почему выбор Гаврилы нравится тебе больше, чем выбор отца?

Костя продолжал допрос, Полина – еле-заметно кривиться. Гордеев даже не представлял, как хлестко и метко бьет вопросами, ответов на которые у самой Поли нет. Она запуталась. Сильно. А за руку ухватила Гаврилу.

– Гаврила – мой… Друг. Детский. Я ему доверяю. Он знает мою ситуацию… Он предложил…

– Расскажи мне «свою ситуацию». Ты же за меня замуж хочешь, в конце концов. Не за Гаврилу… Хотя он не был бы против, думаю…

Полина улыбнулась грустно. Хотел бы – они были бы вместе. Он же предпочел ей наркоту. Но это не касается Кости. Это ему не интересно. Поэтому Полина коротко смотрит вниз, а потом опять на мужчину, которому готова отдаться.

– Я хочу свободы, Костя. Я очень устала.

– У тебя не будет свободы со мной. У меня будет свобода. Не обманывайся.

– Меня это устраивает. Я воспитана так, что подчиняться – не проблема. Я просто хочу сама решить, кому я буду подчиняться. Не надеюсь ни на верность, ни на семью. Не строю воздушных замков на твой счет. Я смирилась. Это всё не моё. Честно говоря, я просто хочу свалить из своей дурацкой семейки. Пусть сами разбираются, как хотят. Ты – достаточно сильный, чтобы позволить мне это сделать. Стукнешь кулаком – никто не полезет. Мне большего не надо.

– Надо было оставаться в Америке… Зачем вернулась?

– Думаешь, я не хотела?

– Думаю, ты лукавишь. Ты хочешь не просто, чтобы к тебе не лезли. Ты хочешь жить не хуже, чем жила. И чтобы не лезли.

– Хочу. Это плохо?

Полина сама знает – плохо, но Костя реагирует усмешкой. Ему нет смысла строить из себя благородного человека. Он и не пытается…

– А если я предложу отсюда смотаться в гостиницу?

Было бы глупо не предполагать, что разговор зайдет так далеко. Было бы глупо не готовиться. Было бы глупо убеждать себя, что этого предложения не будет. Это тот компромисс, на который Полина должна быть готова идти.

Но она не готова.

После Гаврилы – никогда не будет готова.

– Предложишь – поедем. Это не проблема. Можем даже о ребенке договориться. Я здорова.

Это говорит не душа, но Полина должна нести ответственность за свой выбор. Тем более, другого нет.

Надеется только, что всё перечисленное произойдет не сегодня.

– А отца не жалко? Он же будет против, наверное…

– Он не будет против, Костя. Разозлится, конечно. Удивится. Но он всегда и из всего извлекает выгоду. Все же понимают, что ты в родственниках – это рискованно, но выгодно. К тому же… Он много раз решал за меня. Он много раз делал вещи, которые, как я считаю, разрушали мою жизнь. Мне это надоело. Мне пытаются навязать человека, от мысли о котором у меня начинаются рвотные позывы. Но он… И его семья… Слишком нравятся и устраивают моего отца, чтобы отказаться от идеи просто потому, что мне не нравится. Я умею быть терпеливой. Но и у меня есть предел.

– Так может мне стоит бояться, что и со мной ты достигнешь предела? А потом что?

С Костей Полине в миллион раз сложнее, чем с Гаврилой, но одновременно легче. Там у неё разрывается сердце. Тут – просто работает мозг.