Читаем Неру полностью

Неру далек от того, чтобы отвергать концепции Ганди, он считает, что на отдельных этапах освободительного движения ненасилие — достаточно мощное и эффективное средство, но он уже серьезно сомневается в том, что именно ненасилие приведет индийцев к конечной цели: «Во всяком случае, какая-то форма принуждения кажется неизбежной, ибо люди, удерживающие власть и привилегии, не откажутся от них, пока их не заставят это сделать или пока не будут созданы такие условия, когда для них будет безопаснее отдать эти привилегии, нежели сохранять их». «Нынешние противоречия в обществе, — приходит к заключению Неру, — как национальные, так и классовые, могут быть устранены лишь с помощью принуждения. Разумеется, необходимо широко применять и метод убеждения, ибо, пока не будет убеждено значительное число людей, движение за социальные преобразования не может иметь реальной основы. Но по отношению к некоторым будет применено принуждение».

В июне 1932 года Неру и его товарища Говинда Баллабха Панта[65] перевели из окружной тюрьмы Барейли в тюрьму Дехрадуна, небольшого города, лежавшего у подножия Гималаев. Новое место показалось Джавахарлалу едва ли не раем по сравнению с душным и пыльным Барейли, где в последние дни отметка термометра достигала 45° по Цельсию.

За невысокой стеной, окружавшей тюрьму, виднелся лес, простиравшийся на несколько километров и упиравшийся в подножие гор. У тюремных ворот горделиво высились четыре живописные смоковницы. Когда наступали сумерки, Джавахарлал подходил к стене и подолгу стоял там, всматриваясь в темноту, пытаясь разглядеть спрятанные в деревьях огоньки Муссури, где он с родными обычно проводил летние месяцы, казавшиеся ему теперь такими безмятежными и счастливыми.

К январю 1933 года Пант и другие товарищи Неру по заключению вышли на свободу, и уже до своего освобождения Джавахарлал оставался в камере один. Газеты, доставляемые с опозданием на три-четыре дня, письма от родных и друзей, приходившие не чаще раза в две недели, как это было заведено администрацией тюрьмы, свидания с близкими, хотя и редкие, скрашивали одиночество Джавахарлала и приносили столь необходимую для него информацию из внешнего мира. Но новости, как правило, были весьма неутешительными и часто ввергали Неру в состояние уныния.

Движение гражданского неповиновения на этот раз так и не приняло массового характера из-за нерешительности руководства ИНК и из-за жестоких репрессий властей. Оно явно шло на убыль и наконец в мае 1933 года было приостановлено Ганди. Стихийные антифеодальные выступления крестьян в княжествах Джамму, Кашмире, Алваре были решительно и быстро подавлены с помощью английских войск. На закончившейся 24 декабря 1932 года третьей «конференции круглого стола» британское правительство вкупе с самыми реакционными представителями индийского общества обсудило проект закона об управлении Индией и, без особого труда протащив его через парламент, в феврале 1933 года опубликовало в своей «Белой книге».

Ознакомившись с проектом нового закона, который официальная печать пышно именовала «конституцией» и преподносила как очередной великодушный жест британского правительства, стремившегося подготовить неопытных индийцев к самоуправлению, Неру поймал себя на мысли, что не испытывает привычного возмущения или гнева. Он и не мог ожидать иного от правительства, позицию которого в отношении Индии так образно сформулировал в декабре 1930 года будущий премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль: «Мы не намерены отказываться от этой самой блестящей и драгоценной жемчужины королевской короны, которая в большей мере, чем все наши прочие доминионы и владения, составляет силу и славу Британской империи». Неру хорошо запомнил эти слова...

23 августа 1933 года Неру перевели в тюрьму Наини, откуда через семь дней он вышел на свободу, чувствуя себя «оторванным и утратившим связь со своим окружением».

<p>Глава IX</p>

Ты слышишь? Век взывает новый:

«Открой мне дверь, сорви оковы!

Пусть, озарив твой лик суровый,

Взметнется пламя вольности святой!»

О, пробудись, Восток седой!

Рабиндранат Тагор

Местные власти Аллахабада доносили центральному правительству Индии, что в Соединенных провинциях восстановлен порядок, что кампания гражданского неповиновения идет на спад и что Неру, судя по его переписке, не имеет ясных планов на будущее.

Выйдя из тюрьмы, Джавахарлал хотел уладить самые неотложные домашние дела. После смерти отца расходы семьи, хотя и были урезаны до возможного минимума, не покрывались ее скромными доходами. Положение осложнялось еще и тем, что мать вот уже в течение года была прикована к постели, здоровье Камалы тоже вызывало не меньшую тревогу, пора было определять на учебу в университет Индиру.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии