Читаем Нерон. Владыка Земного Ада полностью

Сам новый дворец представлял собой не единое здание, а множество отдельных – и они должны были располагаться на фоне волшебного пейзажа. По этому же принципу были построены вилла Адриана в Тибуре (Тиволи), а затем сераль султана в Истанбуле. Но нечто подобное уже было знакомо древнему миру из эллинистических дворцов, таких, как Пританей Антигона Гоната в Балла (Palatitsa) в Македонии; и эти комплексы, в свою очередь, их ландшафтная архитектура беседок, павильонов, арок и колоннад, распределенных по окружающим паркам и обрамленных сделанными со вкусом аллеями, восходят к «парадизам» персидских правителей, которые сами были устроены по образу и подобию (подобно и китайским дворцам) древневавилонских или древнеиранских моделей. В Италии точно такие же образчики появились на карфагенском побережье, а затем в Риме, в экстравагантных виллах поздней республики. Например, легендарный Клодий, враг Цицерона, оставил после себя элегантные колоннады своей усадьбы на Палатине, открывающиеся на окружающие парки, без римской уединенности и – как критиканы быстро отметили – без римской скромности. Теперь Нерон сильно расширил эту схему постройки вилл, трансформировав ее смелым и зрелищным планированием в нечто в целом более впечатляющее.

Архитекторами, которых он назначил для осуществления проекта, были Север и Целер, предположительно итальянские хозяева, осуществлявшие руководство армией восточных специалистов, тех самых людей, которые стекались, не без выгоды для себя, в Рим при Нероне как никогда прежде. Тацит не особенно восхищается проектом в целом.

«Использовав постигшее родину несчастье, Нерон построил себе дворец, вызывавший всеобщее изумление не столько обилием пошедших на его отделку драгоценных камней и золота – в этом не было ничего необычного, так как роскошь ввела их в широкое употребление, – сколько лугами, прудами, разбросанными, словно в сельском уединении, тут лесами, там пустошами, с которых открывались далекие виды, что было выполнено под наблюдением и по планам Севера и Целера, наделенных изобретательностью и смелостью в попытках посредством искусства добиться того, в чем отказала природа, и в расточении казны принцепса» (Тацит. Анналы, XV, 42).

Это был романтический итальянский псевдорустический (сельский) идеал современных художников и поэтов, таких, как Петроний.

Здесь благородный платан, бросающий летние тени, Лавры в уборе из ягод и трепетный строй кипарисов. Их обступили, тряся вершиной подстриженной, сосны. А между ними юлит ручеек непоседливой струйкой. Пенится и ворошит он камешки с жалобной песней. Вот оно – место любви!

(Петроний. Сатирикон, CXXXI)

Светоний далее вот как описывает поместье Нерона: «…внутри был пруд, подобный морю, окруженный строеньями, подобными городам, а затем – поля, пестреющие пашнями, пастбищами, лесами и виноградниками, и на них – множество домашней скотины и диких зверей» (Светоний. Нерон, 31).

Водные просторы, на которые он ссылается, были огромным озером на месте бывшего болота на дне долины, где сейчас находится Колизей.

Что же касается зданий, то к ним можно было пройти через Проходной дом между Эсквилином и Палатином. Он был видоизменен, когда было воздвигнуто то, что Светоний описывает как «тройную» колоннаду длиной в милю, а именно, возможно, портик с тремя рядами колонн или, более вероятно, колоннаду, разделенную на три части там, где в нее вливались Священная и Новая дороги. Остатки этого сооружения, по большей части из известкового туфа, можно обнаружить разбросанными повсюду на том месте. С того времени, несмотря на огромные размеры, Проходной дом должен был служить лишь вестибюлем для разнообразных зданий, которые составляли Золотой дворец, – хотя, предположительно, очень монументальный вестибюль и действительно ни одна другая секция Золотого дворца не была спроектирована с таким монументальным размахом, как это раннее здание, которое вошло в его ансамбль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии