Нерон. Владыка Земного Ада

Нерон, как сообщается, пребывал в состоянии ужаса до тех пор, пока к нему не пришли высшие чины преторианской гвардии, чтобы выразить поздравления по поводу его спасения от грозившей гибели, а депутации от соседних городов вскоре последовали их примеру. От этого ему стало несколько легче, и он заставил себя уехать в Неаполис (Неаполь). Оттуда он написал письмо Сенату, сообщив, что один из вольноотпущенников Агриппины был пойман с поличным при попытке лишить его жизни и что она, сознавая свою вину, как подстрекательница этого преступления, заплатила за это сполна. Затем в письме перечислялись все мыслимые обвинения, какие только могли быть выдвинуты против его матери, начиная со времен правления Клавдия и далее. Оно включало, по словам Квинтилиана, следующее высказывание: «Я едва в состоянии поверить, что мне ничего больше не грозит. Но это мне не доставляет никакой радости».

Убийство Агриппины

Убийство произошло между 19-м и 23 марта 59 года. Как мы узнаем из записи, члены Арвальского братства – элитного органа, включающего в себя некоторых наиболее влиятельных в государственной политике патрициев, – проводили 28 марта свое периодическое религиозное собрание в Риме. У них был обычай возносить жертвы за членов императорского семейства. Но на этот раз они не приносили жертв. Было слишком непонятно, за кого следовало бы совершать жертвоприношение и каким образом это выразить. Тогда 5 апреля они собрались снова и должным образом совершили жертвоприношение. К тому времени уже был издан сенатский эдикт, каким они могли руководствоваться, и они воздавали богам благодарность за спасение императора.

Но Нерон все еще не вернулся в столицу. Он отложил свое возвращение до сентября. Это было неловкое выжидание, и нелицеприятные надписи были видны на улицах.

Трое – Нерон, Алкмеон и Орест – матерей убивали. Сочти – найдешь: Нерон – убийца матери.

Чем не похожи Эней и наш властитель? Из Трои Тот изводил отца – этот извел свою мать.

(Светоний. Нерон, 39)

И все-таки в целом Нерона довольно хорошо встретили, когда он наконец-то возвратился в Рим. Убийство не отразилось на его положении непосредственно. Возможно, для сенаторов и остальных было предпочтительнее отвести глаза от размышлений над тем, что же действительно произошло на берегу Неаполитанского залива, и считать, что сосуществование Нерона и Агриппины создавало невыносимую ситуацию, опасную для государства и его влиятельных людей, которые легко могли быть вовлечены в ядовитую ненависть между матерью императора и ее сыном. Было облегчением, что это положение закончилось. И теперь то из одной провинции, то из другой полились покорные выражения лояльности.

Нерон сразу же вернул людей, которых Агриппина отправила в ссылку, и, по-видимому, не без оснований ее день рождения был объявлен днем с дурным предзнаменованием.

С политической точки зрения это не было столь серьезным кризисом, как злопамятно говорится в склонных к преувеличениям отчетах историков. Правда, возможно, это было довольно щекотливое положение. Но проблема была решена без особых затруднений.

По общему мнению, письмо Нерона Сенату, сообщающее о враждебном выпаде его матери и о ее последующей смерти, было составлено Сенекой. И Тацит добавляет, что, когда высшие чины преторианской гвардии пришли поздравлять Нерона немедленно после случившегося, они сделали это по подсказке Бурра. Маловероятно, чтобы они с Сенекой были заинтересованы в этом убийстве, но Тацит предполагает, что после случившегося они, вероятно, старались спасти ситуацию как могли. Очевидно, они все еще считали необходимым для безопасности государства и их самих сделать все возможное, чтобы помочь Нерону. Следовательно, именно с помощью их дипломатии ему был оказан такой хороший прием по возвращении в столицу.