Читаем Нерон. Владыка Земного Ада полностью

Когда впоследствии Отон сам стал императором на несколько месяцев (69 г.), то отчеканил монеты с аккуратными портретами с опрятной прической на голове, но говорят, что это был парик. Невысокий, с вывернутыми вовнутрь коленями.

Она резко поворачивалась от избыточной строгости по отношению к Нерону к экстравагантной услужливости, в конце концов даже предложила собственную спальню и постель для его любовных утех с Акте. Друзья Нерона отнеслись к этому равнодушно и подозрительно. И, вне всяких сомнений, достигло ушей заинтересованных лиц то, как вдовствующая императрица насмехалась над Бурром, командиром преторианской гвардии, называя его калекой, потому что у него была искалеченная рука, а также слышали, как она назвала Сенеку «ссыльным с профессиональным голосом».

Эти основные советчики Нерона уже с самого начала имели случай нервничать по поводу таких ее методов. Они не могли счесть хорошим знаком то, что начало правления ознаменовалось политическим убийством – насильственной смертью Марка Силана. И им также не нравилось, что Агриппина, прячась за занавеской, обычно подслушивала выступления на заседаниях Сената. Был также случай, когда во время приема Нероном армянской делегации она вошла в зал, явно намереваясь взойти на императорский помост, чтобы занять место рядом с ним. При Клавдии Агриппина присутствовала на императорских приемах, но сидела на отдельном помоете. Ее намерение присоединиться к Нерону на его собственном помосте вызвало замешательство. Сенека быстро прошептал ему на ухо, чтобы он встал и подошел поприветствовать ее. Когда император поднялся и пошел вперед, собравшиеся расступились и скандал был предотвращен.

<p>Судьба Британика</p>

Но еще более вызывающим беспокойство было то, что Агриппина, от внимания которой подобное пренебрежительное отношение не могло ускользнуть, внезапно стала проявлять интерес к отверженному Нероном страдальцу – и, судя по некоторым сведениям, привлекательному внешне – тринадцатилетнему сводному брату Нерона Британику, чей престиж повысился после обожествления его отца и чьи притязания на императорскую корону могли считаться более обоснованными, чем притязания теперешнего императора. Нерон легко впадал в панику, и в данный момент он был именно в таком состоянии. Тацит описывает случай, который удручил его еще больше.

Во время празднования Сатурналий (декабрь 54 года) молодые люди бросали жребий, кому быть «королем» пирушки, и жребий пал на Нерона. «Король» должен был отдавать разнообразные приказания, выполнение которых не вызывало никаких затруднений. Но… «он повелел Британику подняться со своего места и, выйдя на середину, затянуть по своему выбору песню, рассчитывая, что мальчик, не привыкший даже к трезвому обществу, не говоря уже о хмельном сборище, смешается и будет всеми поднят на смех, – но тот твердым голосом начал песнь [10], полную иносказательных жалоб на то, что его лишили родительского наследства и верховной власти. Эти сетования Британика возбудили к нему сочувствие, тем более откровенное, что поздний ночной час и праздничное веселье освободили присутствующих от необходимости утаивать свои чувства. И Нерон, поняв, что к нему относятся неприязненно, еще сильнее возненавидел Британика» (Тацит. Анналы, XIII, 15, 2-4).

Как свидетельствует Тацит, это помогло склонить императора к его первому убийству. Историк прежде отмечал, что услугами отравительницы, нанятой Агриппиной для убийства Клавдия, некоей Локусты, осужденной за многие преступления, давно пользовались при императорском дворе; и теперь где-то в начале 55 года он сообщает, что и сам Нерон заручился ее профессиональной помощью. Первые попытки отравить Британика, однако, оказались неудачными, а попытка покушения на его жизнь его учителями также не имела успеха. И тогда Локуста и офицер, под надзором которого она содержалась, объединили усилия и состряпали новую смесь, вполне подходящую для того, чтобы ею можно было воспользоваться во время обеда. Британика посадили с несколькими его сверстниками за отдельный от Нерона стол.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии